Дорогая, я умер – давно уже, в прошлом июле
Вдалеке от тебя и твоей беззаветной любви –
Я не помню, как точно – ребята сказали: «от пули»,
Но вполне может быть, что от той странной жажды в крови.

Ты же помнишь, родная, как был одержим я дорогой,
Как под кожею бился и нервно дрожал небосвод,
Как пьянили ветра, как стояла весна у порога…
Ты спросила: «Куда?» - и ответил я: «Только вперед»

Я ушел, не прощаясь, совсем не стараясь запомнить,
Как вернуться домой – и рассветы пленили меня…
Ты осталась плести тишину остывающих комнат,
Проклиная меня…. Ожидая меня у огня.

Я увидел войну – и она мне казалась игрою,
Я был ловок, как ветер, опасен, как ярость грозы…
Тебя все убеждали, что я тебя просто не стою –
Ни любви твоей, ни сожаленья, ни даже слезы…

Ты всего на секунду взяла и поверила в это –
Ты была в своем праве, мне не в чем тебя упрекнуть.
Но в тот миг роковой от меня отступили рассветы,
И нежданная пуля пронзила горячую грудь…

И в тот миг я впервые узнал, что я вовсе не вечен,
И что в этой Вселенной могу я и вовсе не быть…
Но ты вдруг отступила и гордо расправила плечи
И сказала им всем: «Все равно его буду любить»

Тебе честно писали, что я никогда не приеду,
Ты послала их к черту, письмо же в камине сожгла…
Дорогая, я умер… но честно вернулся к обеду,
Потому что ты ждешь….потому что ты очень ждала.