Здесь время стоит на месте, а все остальное движется

«Через два дня в палате Нэйтана» - так звучало последнее, о чем говори Джей и охотница. Конечно, хотелось немедленно ехать в больницу и продолжить прерванный появлением врачей разговор, но раз уж мессия попал в их пахнущие какой-то химией руки, не стоило даже надеяться на такой исход событий. Девочка решила выждать хоть немного, чтобы успокоились взбудораженные неожиданным происшествием люди, а попытку приблизиться к Гонту ближе, чем на десять метров, перестали воспринимать как угрозу его жизни и здоровью – вовремя опомнились, нечего сказать. Конечно, два дня, при таком раскладе фишек – преступно мало, но больше ждать было невозможно уже потому, что мир не стоял на месте, ожидая, пока оклемается его самый яркий оратор.
«Всего два дня прошлого с момента неудачного покушения на Нэйтана Гонта – безусловно, одной из самых загадочных фигур современной политики. Нашему корреспонденту удалось собрать не так уж много информации о его прошлом*, но наибольший интерес представляет текущая его деятельность. Едва появившись на мировой арене, мистер Гонт очаровал практически всех: он видных политических деятелей, до обычных домохозяек и звезд кино и шоу бизнеса, многие из которых теперь ищут встречи с этим удивительным человеком. К несчастью, его помощник пока воздерживается от любых комментариев, ограничившись заявлением о том, что, в данное время, жизни и здоровье его клиента ничто не угрожает.
По-прежнему остаются неясными мотивы недавнего покушения, и, не смотря на то, что полиции удалось задержать одного из нападавших, никаких сведений от него получить не удалось. Напомним, что инцидент произошел во время первого официального выступления мистера Гонта на публике, проходившего на Центральной аллее Вашингтона, когда группа неизвестных открыла стрельбу. Очевидно, что этим покушением кто-то руководил, но личность организатора так же неизвестна, так же как и имя девушки, оказавшей пострадавшему первую помощь. Хотя ее фотография находится на первой полосе всех известных печатных изданий, личность героини остается загадкой.
*спец. выпуск о прошлом Нэйтана Гонта поступит в продажу с понедельника. Эксклюзивно для нашего издания.»
Джей покачала головой, закрывая газету, которую пять минут назад одолжила у обаятельного пожилого мужчины, с легкой усмешкой взиравшего на сосредоточенно читавшего статью ребенка. Подобными заметками пестрели все таблоиды, да и телевидение не обделило это дерзкое покушение вниманием. Правда, официальные издания старались придерживаться сухих фактов, которых было крайне не много: Нэйтан в больнице, выздоравливает, а Джадит и Флер пропали почти сразу после того, как его туда увезли, и не слишком стремились попадаться на глаза общественности. А вот желтые газетенки упоенно расписывали умопомрачительный роман харизматичного оратора и миловидной девушки, спасшей его. Кое-где Мирроу даже видела ее «эксклюзивное» интервью, даже на первый взгляд не имевшее ничего общего с той, кого Джей, хоть и немного, но знала – вряд ли катако стала бы столь восторженно отзываться о великой доброте и кротости Гонта, да и познакомились они явно не на акции, призванной остановить вырубку амазонских лесов. Хотя даже знающая правду Мирроу вычитала пару забавных моментов, еще раз удивившись, каким невероятным образом иногда работает людская фантазия.
- Спасибо большое, - она возвращает газету ее законному обладателю, одарив его благодарной улыбкой. Мужчина лишь улыбнулся и как бы невзначай перелистнул страницу, остановившись точно но фотографии ее и Гонта, подхватившего девочку на руки в приступе вдохновения. Вот уж чего не хватало…
Сделав вид, что ничего не заметила, Джадит, еще раз улыбнувшись, отправилась к ближайшему и, желательно, незаметно расположенному зеркалу: раз уж с мессией все в порядке, следует его навестить.

Радовало, что современные клиники, словно специально, были оборудованы таким количеством зеркальных поверхностей, что выбрать наиболее неприметное место не составило труда. Интересно, а Флер уже пришла? Джей крутила в пальцах прямоугольник визитки, врученный помощником Нэйтана, не совсем понимая, зачем он ей вообще нужен. Телефона у нее нет, да и звонить кому-то казалось глупым, если можно за пару секунд оказаться рядом и поговорить лично.
Надеюсь, все и правда так хорошо, как рисуют в газетах…хотя…после всего, что они понаписали… К счастью, охраны рядом с палатой Гонта почти не было – лишь один угрожающе выглядевший мужчина, безуспешно маскирующийся под посетителя, зато на всех входах – чуть ли не двойное оцепление, пропускавшее только после тщательной проверки. Джей повезло и, убедившись что никакого оружия или вообще любого угрожающего предмета она с собой не несет, охранник все же пропустил ее в выздоравливающему оратору. Тем более, что по еже часовым новостям в очередной раз прокрутили эпизод о недавнем покушении, где какой-то репортер заснял Джей и Нэйтана вместе. Вопрос решился сам с собой.
Девочка входила в палату тихо, опасаясь разбудить человека, если он все же задремал. Как бы не так. Впрочем, это Мирроу не слишком и удивило. А вот Флер все еще не было – жаль, хотелось бы увидеть маленькую катако в более спокойной обстановке. Надеюсь, она еще придет.
- Здравствуйте, Нэйтан. Надеюсь, ваше здоровье позволит нам поговорить?

Спокойная и размеренная жизнь молодой катако, медленно начинала превращаться в настоящий Ад. С этим необходимо что-то было делать.
А она знала только одного человека, который мог ей помочь в этом, сейчас совершенно неразрешимом, вопросе. Этот человек в ее воспоминаниях был связан с выстрелами, запахом пороха, прикосновениям к горячему асфальту и светской беседой под пулями.
Но в этот раз их встреча имела столь неожиданные (и крайне неприятные) последствия, что охотница решила обратиться к мужчине, чтобы тот немедленно прекратил это.
За прошедшие два дня, Флер наслушалась столько насмешек от «коллег по цеху» и упреков от глав «Братства Охотников», что успела пожалеть, что стала помогать Нэйтону. Но его охрана так распереживалась от покушения на нового Мессию, что ничего толком не могла бы сделать. Не хватало еще бы, чтобы Гонт умер от потери крови, из-за безумной глупости и неподготовленности тех, кто должен был его охранять официально.
А о том, что кто-то присматривает за ним еще, по приказу «Братства Охотников», никто не должен был знать. Пока рано было знать и самому Нэйтону Гонту. Хотя сегодня, Флер, в обмен на услугу, разрешили приоткрыть завесу тайны, если последует вопрос, как это она там оказалась, да еще с оружием (его, Слава Богу, тогда никто не увидел).
Вчера одна из ее товарок принесла целую кипу газет, в которых пестрела ее фотография. К счастью, получилась она не очень хорошо, а лицо было уловлено лишь в профиль, с упавшей прядью темных волос на лицо, и крепко державшей руку ребенка с очень серьезными глазами.
Читая газету за газетой, Флер злилась как целый рой разбуженных пчел, в тот момент, когда чья-то наглая лапа залезла в их «домик» за сладким медом. Но последняя статья просто привела в бешенство!
В какой-то ярко желтой бульварной газетенке, Флер де Ланж с изумлением прочитала, в своем собственном эксклюзивном интервью (!), что оказывается у них с Гонтом давний и головокружительный роман. А в том, что она начала столь профессионально оказывать медицинскую помощь, нет ничего удивительного, ведь она известный в узких кругах (!) хирург. Но и это еще не все, Флер «сообщала» газете, что познакомились они с Гонтом, три года назад на акции, призванной остановить вырубку амазонских лесов.
« - Это надо немедленно прекратить. Иначе я с ума сойду » . - Думала девушка, в который раз, встречая любопытствующий взгляд охранников, так как чтобы войти в здание Медицинского центра, девушке пришлось все же, откинуть капюшон своей теплой куртки.
Она эти два дня, просидела в своей квартире, и ей было нечего делать, так как на задания «такую известную и знаменитую, своими романами с политиками, особу» никто сейчас не посылал, а петь она не могла. Если ее узнают, то набежит толпа папарацци и набросится на несчастную девушку как стая голодных пираний.
А Флер и так уже узнала столько нового о своей жизни из бульварных газет, что голова шла кругом. К счастью в большинстве своем они противоречили друг другу.
Не могла девушка, которой при самом удачном раскладе было года двадцать три быть сразу хирургом, реаниматологом, дантистом, работником вневедомственной охраны и матерью двух детей.
Когда Флер де Ланж наконец-то оказалась перед дверями палаты, она даже тут уловила на себе любопытствующие взгляды. Она закатила глаза, показывая, что лучше ее не о чем не расспрашивать.
С собой девушка принесла пять газет две широко известные, где ничего о ней не сообщалось кроме сухих слов о «неизвестной девушке оказавшей первую помощь», две популярные, но «желтые», где много всего нового о себе и романе с Гонтом, прочитала Флер, и еще одну с ее «эксклюзивным интервью».
Открыв дверь, Флер увидела, что Гонт уже не спит, а на него с приветливым видом смотрит все та же необыкновенная девочка.
-Всем доброго дня, - поприветствовала Флер присутствующих, после чего аккуратно положила на столик рядом с кроватью бывшего священника все пять газет, - прессу видели?
Вы должны что-то с этим сделать. Я уже от насмешек не знаю куда деться.
Я работать нормально не могу!!!

Нэйтан никогда раньше не задумывался о том, почему в больницах так любят белый цвет: белые стены, белые потолки, белое постельное белье и белые кровати: море белизны, куда с трудом допускались другие оттенки, а если и допускались, то настолько приглушенными, настолько полинялыми и тусклыми, что взгляд скользил по ним, не в силах зацепиться. Возможно, всё это подавляющее господство белизны было следствием желания сохранить и подчеркнуть стерильную чистоту или результатом простого рационализма, но, вполне возможно, и Гонт всё больше склонялся к этой мысли, белый цвет был ещё и аллюзией, вольной или невольной отсылкой к той белизне, о которой с давних времён вещали пророки и умники, рассказывая о дивной силе, создавший наш мир. Мудрецы, одетые в шкуры животных, волхвы и друиды, вышедшие из лесов, философы, сидящие у подножия эллинских храмов , священники со своих кафедр, все они, рассказывая о разном, по сути, говорили об одном, сотворяя в людском сознании простую, но прочную связь: всё божественное есть чистое, светлое, белое. И связь это оказалась настолько прочна, настолько непреодолимо въедлива, что каждый, попавший в белые больничные стены, подсознательно чувствовал себя пришедшим в храм, где хозяйничают пугающе неизвестные боги, дарующие и забирающие жизнь, боги, которым служат жрецы в белых халатах, творящие странные и тайные ритуалы за закрытыми дверями своих кабинетов. И каждый пришедший, будь он самым распоследним атеистом на земле, обретал в этих стенах веру: отчаянную, слепую, и каждый внимательно слушал жрецов в белых халатах, повторяя свои молитвы, лишь бы только Страшные Боги Медицины смилостивились и помогли. Если ли в мире места, наполненные верой больше, чем церкви и храмы? Есть. В самой обыкновенной больнице столько веры и надежды, сколько никогда не было и не будет ни в Соборе Святого Павла, ни в Масджид аль-хараме, ни где бы то не было ещё.
Впрочем, Гонт не верил ни в кого, кроме истинного Бога и жрецы в белых халатах для него были просто людьми - врачами, делавшими свою работу. Никакого страха, трепета или ожидания чуда. Сказать по правде, это он, Нэйтан, стал для многих из них настоящим чудом. Особенно для тех, кто был в той карете скорой помощи, что привезла его в больницу. Да и его лечащий врач, Джон Бут (забавный факт: одно и тоже имя, но какая разная судьба: первый Бут убил известного политика, второй - помог спасти - разве это не признак того, что у Бога всё-таки есть чувство юмора?), не раз повторял, что после того, что случилось с Гонтом, он всерьёз подумывает над тем, что бы закинуть теорию эволюции куда подальше и стать набожным христианином. Конечно, говорил он это шутя, но всё же...
Всё же правда состояла в том, что Нэйтан должен был умереть. Так говорили все: от шушукающихся по углам санитарок, до заведующих отделениям. Он должен был умереть, скончаться, угаснуть, испустить дух, загнуться, сдохнуть, как вам угодно, должен был, но остался жить. Точнее, его оставили и он жил, жил уже третий день, в одиночной палате на шестом этаже левого больничного крыла медицинского центра Вашингтона.
Обычная палата: больничная кровать, медицинские приборы, словно взятые из декораций фантастического фильма, капельница, выключенный телевизор, два кресла, на столе, рядом с телевизором - стопка газет. Их Гонт прочитал ещё утром. Очередные небылицы и сказки, но эти сказки были ему на руку. Он прикрыл собой ребёнка от пуль снайпера? Прекрасно. Его спасла таинственная девушка? Почему бы и нет? Избиратели любят грустные и таинственные любовные истории. Он легко ранен? Пускай, ещё не пришло время для официальных заявлений о том, кто спас его на самом деле. Сейчас главное быстрее восстановиться. Он был спасён, но не исцелён: боль никто не забрал, как и раны. Что ж, справедливо: чудеса явление редкое, и одного чуда для одного политика вполне хватит.
А сейчас Гонт дремал (ещё одна особенность больниц: люди здесь редко спят крепким, полноценным сном), смутно чувствуя, как боль, усмиренная на время обезболивающими, потихоньку начинает выбираться из своего тёмного угла, нетерпеливо щёлкая острыми зубами. Пройдет немного времени и она вцепится в него: для начала вонзит клыки как можно глубже, а потом, осмелев, разгуляется во всю, вгрызаясь в беззащитное тело, разрывая его на куски и перемалывая в своей пасти.
Гонт вздохнул и открыл глаза. До приёма лекарств оставался ещё час. Час, который грозился растянуться в вечность. Нэйтан нахмурился, его рука потянулась к лежащим поверх одеяла чёткам, как вдруг:
- Здравствуйте, Нэйтан. Надеюсь, ваше здоровье позволит нам поговорить?
Гонт дернулся от неожиданности и боль тут же напомнила о себе жгучим укусом в плечо.
-Ты? - мужчина резко выдохнул.
Девчонка, которую он держала на руках, стоя за трибуной. Та самая, тот же изучающий взгляд, то же спокойное выражение лица. Он видел её во снах, думал о ней, больше всего сожалея о том, что упустил. Именно о ней он спросил, как только пришел в себя. Шестое чувство подсказывало - она важна и нужна. Теперь она перед ним. Пришла сама. Зачем?
Ей не дали ответить: дверь открылась и в палату вошла девушка, в которой Гонт сразу узнал свою "спасительницу".
- Всем доброго дня. Прессу видели?
Нэйтан растерянно посмотрел на новоприбывшую.
Может у меня галлюцинация? Для полноты картины не хватает, чтобы тут ещё и трибуна появилась. А девушка продолжала:
- Вы должны что-то с этим сделать. Я уже от насмешек не знаю куда деться.
Я работать нормально не могу!!!
Губы Нэйтона дрогнули в легкой усмешке, он покосился на капельницу:
- Как видишь, не только у тебя проблемы с "нормально".

Джей с легкой долей интереса рассматривает человека, так поразившего ее всего пару дней назад. Уверенный, яркий и харизматичный, он, казалось, выхватывал слова прямо изо рта у Бога, вкладывая их даже не в уши – сердца людей, веривших ему, словно родителям. И это пугало, и завораживало. Наверное, поэтому она и пришла сегодня: убедиться, что все это действительно правда, а не тщательно отрепетированная речь, многие месяцы составлявшая лучшими психологами всего мира, не демон, решивший таким образом привязать к себе как можно больше смертных. Вот только сейчас перед ней был обычный человек, который выглядел вполне так, как должен был, учитывая, что в него несколько раз стреляли, да и сама атмосфера больницы не слишком нравилась девочке, а стерильная белизна стен только оттеняла усталость Нэйтона, казавшего каким-то нереальным в окружении всех этих странных приборов, о назначении которых можно было только догадываться. Вопрос, бывший заголовком многих статей, так и остался открытым для Джадит: кто такой Нэйтон Гонт? И почему-то ей казалось, что он и сам не знает этого.
- Я, - девочка еле заметно улыбается, не понимая, зачем задавать такие очевидные вопросы, и чуточку сочувствует несчастному человеку, которому – и это заметно каждому, кто имеет глаза – сейчас больно. – Поберегите себя, Нэйтон, иначе врачи запрут Вас здесь надолго.
А что еще она могла ему сказать? Пожелать скорейшего выздоровления? Так это не от Джей зависит, а в палате, как ни посмотри, спокойнее, чем где-либо еще в мире, и чем скорее Гонт оправится, тем скорее ему придется с этим столкнуться. Процесс неизбежный, но не стоило его торопить. А еще ей подумалось, что если бы сюда проник хоть один журналист, образ блестящего и почти бессмертного оратора сильно бы пошатнулся.
Дверь палаты вновь открывается, пропуская третью участницу импровизированной встречи, сжимающую в руке несколько особо запомнившихся девочке газет. Особенно ту, которая ее почти развеселила, с историей о невероятном романе. Она наугад берет первую попавшуюся газету, раскрывая на странице с фотографией, на которой лица Флер не было видно, да и на всех остальных тоже: оно либо было скрыто капюшоном, либо охотница крайне удачно наклонялась, скрываясь за трибуной, фигурами случайных прохожих или еще чем-то таким.
- И кто же тебя тут узнает, кроме тех, кто и без того в курсе? – Мирроу уже удобно устроилась на одном из двух кресел, получив прекрасный обзор и на Нэйтона, и на крайне недовольную всем происходящим девушку. Она не была окончательно уверена, зачем синеглазая катако стремилась встретиться с Гонтом: то ли объявить ему, что охотники, до поры до времени, поддерживают его (опасное союзничество, ведь если они хотя бы заподозрят его в чем-то, что им не понравится, все братство будет счастливо оборвать его жизнь), то ли по каким-то личным причинам.
В любом случае, Джей с интересом наблюдала за этой странной парой, которые и парой-то не были.

Флер закатила глаза, судя по всему и мужчина, и девочка (как потом выяснилось благодаря хроникам «дитятку» как минимум лет пятьсот) не видели особых проблем в том, что для самой охотницы вылилось в кошмар. Если бы она могла реагировать на возникшую ситуацию так же спокойно!
Конечно, девочке все равно - она опять скроется в своем пятом измерении (или где она там еще жила?) от издевок и вездесущих репортеров, Гонту - «роман» с красивой и неизвестной девушкой добавит только шарма и популярности, а вот жизнь самой катако для которой ее неизвестность и являлась главным оружием, могла сильно измениться. Она уже начинала меняться, причем, таким образом, который мягко говоря, не устраивал Флер.
« - Да это ж кошмар какой-то, у меня скоро на улице автографы спрашивать начнут, когда я днем буду выходить. А репортеры кажется, скоро за мои фото или интервью будут вознаграждение обещать. Чувствую себя «сотым волком» - » .
Внимание Гонта, в большей степени, явно занимала ее «сестренка», как окрестила девочку, большая часть журналистов. Главной причиной такому приписанному родству Флер, с «непонятно-чем», была теплота, с которой общались между собой девочка и девушка, и то, что потом они, взявшись за руки, отправились вслед за Гонтом, посмотреть как он. Теперь слухи о том, что они родственницы, конечно усилятся, раз вместе в больнице оказались.
Хотя что-то подсказывала мисс де Ланж, что девочка могли и не через дверь прийти. Но не материализовалась же она прямо в больнице, из воздуха, честное слово...
Охотники ничего о ней не знали, но так как существо, всегда разгуливало исключительно в облике ребенка, и опасности для человечества не представляло, ее не трогали.
Никто не видел смысла убивать безобидную нелюдь, когда мир наводнен катако, оборотнями и вампира. Это есть первостепенное зло.
-Как видишь, не только у тебя проблемы с "нормально". - Поделился мужчина, взглянув на капельницу. Флер это не показалось забавным и это явно не помешало бы ему как-то исправить ситуацию, в которую попала сама охотница.
- Немного опоздала,- губки брюнетки дрогнули в усмешке, - но необходимо было перебить эту «милую» компанию пока они чего-нибудь получше не придумали. А то эти отморозки и гранату могли метнуть следом...
Да и потом не в первый же раз, вспомните, во время нашего знакомства вас тоже неплохо зацепило…
Поймав непонимающий взгляд девочки, Флер пояснила:
-Да, с ним мы тоже уже знакомы. Прямо встреча «старых друзей» какая-то получилась…
Флер едва не рассмеялась, вспомнив, как Гонт, получил на самом деле ни за что. Полудемоны ведь не могли знать, что он вместо каких-то там своих (охотникам так и не удалось выяснить у оставшихся молодчиков, зачем и конкретно к кому ехал Нэйтону) дел со Снарком предпочтет помогать неизвестной девушке, которую он знал как певичку из ночного клуба несколько часов. Но новоявленный политик почему-то предпочел помочь именно Флер, отчего заработал пару дополнительных плюсов в глазах охотников, и самого Джона слово, которого в Организации имело достаточно большой вес.
Сейчас, глядя на обеспокоенного состоянием своего здоровья, Гонта, Флер не видела ничего пугающего. Мужчина уже ничем не напоминал тот бледный трупик, которому она несколько дней назад, была вынуждена оказывать первую помощь, из-за полнейшей неспособности что-либо сделать его охраны. Для красоты ее к нему прицепили что ли?
Мнение на счет его ранения было однозначным: ерунда - заживет как на собаке. Но вслух этого девушка говорить, конечно, не стала.
- И кто же тебя тут узнает, кроме тех, кто и без того в курсе? – Озвучила девочка свои измышления, сидя на одном из удобных кресел, изыскав одну из газет, где фотография Флер была в капюшоне и почти не видна.
-Любой, у кого есть глаза, - заметила Флер, беря другую газету, где было ее фото до того, как она успела накинуть капюшон. Конечно, нельзя сказать, что точно было хорошо видно, но достаточно, чтобы узнать, если какое-то время приглядываться.
Проблема состояла в том, что у Флер внешность была запоминающейся. Даже слишком.
Девушка с синими глазами, волосами цвета воронова крыла, при кукольных чертах лица обычно запоминается надолго. Особенно если замечена в скандале или сенсации.
-Нэйтан, вы можете как-то это все прекратить? Мне же теперь просто покоя не дадут…

Вот уж правда: бойтесь своих желаний, они могут сбыться. - пронеслось в голове у Нэйтана. - Похоже, мой случай.
Политик хотел этой встречи: и со странной девочкой, что, конечно же, была человеком в той же степени, в какой сам Гонт был херувимом; и с почти незнакомой девушкой, которой ошибочно приписывали его спасение. К каждой из них у него были свои вопросы и каждая из них могла послужить его цели. Всё так, но будь его воля, это встреча произошла не в больничной палате и не тогда, когда взгляд его то и дело возвращался к настенным часам, словно желая подогнать минутную стрелку, чтобы та быстрее описала круг, приблизив время приёма обезболивающего. Нет. Всё было бы совсем иначе: он встретился бы с каждой из них отдельно, на своей территории, тет-а-тет, когда никто не мешает сосредоточиться на своём собеседнике, на его позе, на жестах и мимике, которые часто гораздо более откровенны, чем звучащие слова. Когда никто не отвлекает от глаз, сидящего напротив, не служит помехой, не давая как следует обдумать даже самый простой, самый незначительный ответ, который может послужить ключом к сложному и запутанному шифру чужих тайн и загадок. Да, всё было бы по другому, но человек предполагает, а Бог располагает и Нэйтану ничего не оставалось, как попытаться извлечь выгоду из того, что он имел сейчас.
Он покосился на девочку, забравшуюся в кресло с таким видом, словно тут ей и было самое место и перевёл взгляд на девушку.
Я ведь даже не знаю её имени. - Гон понимал, что то давнишнее имя, которым назвалась его сегодняшняя незваная посетительница ещё при первой встрече не могло быть настоящим. Слишком звучное и слишком вычурное. Имя, идеально подходившее для яркой певички из ночного клуба, но никак для бойца тайной организации. Организации настолько секретной, что Нэйтану пришлось затратить не мало усилий и задействовать не мало связей, чтобы узнать о ней хоть что-то. Впрочем, даже это "хоть что-то" звучало слишком громко. Те крупицы информации, что достались политику, были настолько жалкими, что их не следовало воспринимать всерьёз. Всё на уровне слухов и сплетен. Уровне, который абсолютно и полностью не устраивал Гонта: слишком уж соблазнительной была выгода привлечь на свою сторону тайную организацию, которая охотилась за нежитью. По крайней мере, именно этим она и занималась, если верить всё тем же слухам и сплетням. Люди, умеющие обращаться с оружием и направляющие это оружие против сил зла - ценная находка и, кто знает, возможно они умели обращаться не только с оружием... Да вот только это ещё предстояло выяснить.
Что ж, значит действительно наши встречи были предопределены. - подумал Гонт, заглянув в ярко-синие глаза девушки. - Из-за тебя я узнал о твоей организации и благодаря тебе узнаю ещё больше.
- Нэйтан, вы можете как-то это все прекратить? Мне же теперь просто покоя не дадут…
Губы мужчины дрогнули в лёгкой усмешке.
- А разве твои друзья не могут тебе помочь? В первую нашу встречу мне почему-то показалось, что они неплохо умеют скрывать и держать всё в тайне. Неужели не могут замять и это?
Нэйтан, поморщившись от боли, протянул руку и взял одну из газет, на первой полосе которой красовалось цветное фото, облетевшее, казалось, уж если не весь мир, то пол мира точно: он, лежащий без сознания у трибуны, девушка, склонившаяся над ним и стоящая чуть позади девочка. Средства массовой информации? Может быть когда-то так и было, но теперь все эти газеты, телевидение, интернет могли по праву называться средством массового поражения. Гонт, как и любой политик, прекрасно осознавал силу, заключенную в СМИ: они легко могли сделать из самого последнего грешника святого, равно как и из праведника - закоренелого нечестивца. Они могли любому дать очень многое, но и с не меньшей лёгкостью забрать всё.
- И чем же ты таким занимаешься, что тебе так сильно мешают эти бульварные газетёнки...ммм... Лукреция, если не ошибаюсь? - Гонт снова покосился на сидящую в кресле девочку, пытаясь понять, насколько хорошо та знает свою старшую товарку. - О подобной рекламе мечтает каждая певица.

Определенно, больше времени нужно уделять деталям. Или хотя бы внимательнее просматривать прессу, составная часть человеческой жизни, как ни крути. Джей почти незаметно улыбается, поднимая руки, словно признавая свое поражение. Кажется, скоро этот жест станет характерным для присутствия юной охотницы, лицо которой действительно было четко видно на одной из фотографий. Она не видела в этом большой проблемы, потому что люди, при самом худшем из раскладов, пошумят еще пару месяцев, да забудут всех, кто так или иначе участвовал в инциденте, кроме, возможно, Гонта, который явно не торопится бросить свою карьеру из-за одного неудавшегося покушения. Знать бы еще, какие цели он перед собой ставит, и чем это грозит всем окружающим: светлым, насильно созданным будущим, или добровольным адом, в который все почитатели этого человека сойдут только что не с радостной улыбкой и песнопениями. Почему-то слабо верилось, что мужчина будет ездить по детским домам и больницам, оказывая им спонсорскую помощь. Точнее, ездить может и будет, но вряд ли это будет самоцелью. Да и в его мирную политическую деятельность, которая завершится в президентском кресле, тоже очень хотелось верить, да не верилось – только не с той странной силой, что увидела Мирроу на выступлении, и не с тем потрясшим ее взглядом. Обычный человек? В таком случае Джей – солистка в Метрополитен-опере.
- Прости, не заметила. В следующий раз исправлюсь, - какие же они все-таки забавные, эти люди. Создают себе проблемы там, где можно просто подождать, суетятся, когда это совсем не нужно, куда-то и от кого-то бегут, доказывают окружающим, которым, по большому счету, все равно, свое право на существование. Правда, иногда из этого выходят довольно интересные вещи, а прямо сейчас Джей получала искреннее удовольствие, наблюдая за иронично-спокойным Нэйтаном и взволнованной Флер. – Заметь, ты отлично получилась. Поклонники следом не бегают?
Ее лицо не выражает ничего, кроме дежурной вежливости, но в глазах затерялась лукавая улыбка – слишком уж остро воспринимает охотница этот эпизод, из которого, к слову, могла бы извлечь некоторую пользу – ни одни уважающий себя демон не будет ожидать подвоха от хирурга, в свободное время спасающего леса амазонки, амурских тигров и еще что-то там такое же невероятное. Зато некоторые вампиры крайне падки на тот типаж дамочек, к которому, если верить все тем же газетам, принадлежала девушка. Ей практически не нужно было ничего делать: вытрясти из охотников деньги на приличное съемное жилье, запастись оружием и ждать, пока любители известных личностей сами ее найдут. Работа с доставкой на дом.
Похоже, что и Гонт не понимал причин, вызвавших такое недовольство девушки, которую почему-то назвал Лукрецией. Джадит пришлось поднапрячь память, чтобы вспомнить, что она что-то говорила о том, что поет в клубах в свободное от уничтожения беспокойной нечисти время. Забавно, но политик был прав¸ и для этой стороны ее жизни такая реклама была более чем кстати. И опять охотница не видела всех перспектив, невольно подкинутых ей проказником-случаем. Что ж, не смотря на все свои боевые навыки и более чем богатую биографию, она была просто ребенком. Милым человечком, иногда забывающим о том, что у всех действий есть отдаленные последствия. К счастью, сейчас все они были не на уроке «как выжить в современном мире», а значит, объяснять прописные истины было не нужно. Хотя, возможно, когда основные вопросы будут так или иначе решены, она и подскажет «Лукреции» несколько способов извлечь пользу из того бардака, что ее окружает.
Девочка демонстративно закрывается от беседующей парочки очередной газетой, предоставляя им возможность выяснить отношения более-менее спокойно. Конечно, лучше было бы побеседовать с глазу на глаз, но упустить возможность понаблюдать на Нэйтаном, лишенным привычной обстановки, не собравшим все возможную информацию и тщательно не продумавшим ход беседы – вряд ли вторая такая возможность представится в ближайшее время

Обычная больничная палата, где основным цветом является белый, как бы напоминая о том, что любой отсюда может попасть прямо на белые облака, к ангелам. Может быть, чуть более просторная, так как сейчас в ней лежал видный политик, но ничем не примечательная.
А собрались в ней совсем не обычные люди. Одна из них была ребенком с виду, а на самом деле чем-то таким, в чем не разбирались даже охотники как раз специализирующиеся на поимке всякой нелюди, опасной для человечества.
Второй политиком, которого не брали пули и который мог без труда понять кто ты и что ты. А еще тем, кто мог контролировать толпу, превращать ее в оружие.
А третья была полудемоном, который занят истреблением нечестии и себе подобных, но только тех кто служит своим «темных» (к примеру, у Флер и мысли никогда бы не было напасть на Авию, а та старалась жить обычной жизнью девушки) родителям.
Но все, же эти трое пытались выглядеть обычными людьми, и средства массой информации к ним их и относили.
Когда Гонт начал говорить Флер захлопала длинными темными ресницами. Он ее решительно не понимал.
Для политика, в отличие от катако, это все казалось, похоже, просто удачной шуткой.
-Мы умеем скрываться, но скрывать меня (я серенькой мышкой не являюсь) когда все газеты вокруг рисуются моими фото, обсасывают наш «роман», - на лице Флер проскользнуло выражение человека, который с улыбкой смотрит на горящую редакцию очередной желтой газетенки с наслаждением убийцы и поджигателя, - а некоторые печатают со мной интервью, стало невозможно. Наша сила как раз в том, что о нас не знают.
Глава «Братства Охотников» так удачно все обставил, что даже школа где вышкаливали будущих элитарных убийц, называлась на бумагах частным колледжем и также выглядела со стороны. Просто попасть туда обычному человеку «с улицы» было невозможно.
К будущим бойцам могли очень долго (иногда годами) присматриваться незаметно для них самих. История Флер все же была скорее исключением и только из-за того, что она обладала особенными способностями и из-за юного возраста, когда, почти еще ребенка, можно было вырастить «под себя».
- Прости, не заметила. В следующий раз исправлюсь, - подала с соседнего кресла голос девочка,- Заметь, ты отлично получилась. Поклонники следом не бегают?
-Да, ежедневно, - скривилась Флер, - один вчера, нараспев у двери в мою спальню, читал мое «сенсационное интервью». Интересовался, что же я так долго скрывала…
Они все постоянно смеются!
Охотники, которые давно жили, как большая семья называли себе сестрами и братьями, поэтому никаких романов почти, никогда между этими людьми (особенно из тех, кто жил в Организации давно) не было, слишком сроднились. Зато настоящие семейные отношения получались с успехом. А уж, если появился замечательный повод поиздеваться над «сестрицей», мало кто сможет, отказать себе в таком искушении. Вот многочисленные «братья» Флер и не отказывали.
« - Чем я занимаюсь? Проблемами Амазонки, если верить тому, что вещает желтая пресса - » .
-Вы не можете не догадываться тем чем я, НА САМОМ ДЕЛЕ, занимаюсь, - поморщилась Флер,- вспоминая то, каким взглядом полным скрытого презрения окинул при первом знакомстве бывший священник степень открытость ее ног,- и конечно меня зовут не Лукреция. Эта просто героиня одной книги исторической, чья судьба мне очень понравилась. Мое настоящее имя Флёр - Сады Семирамиды, история реальная описанная в художественном стиле приключения-романа, до сих пор являлась любимой книгой охотницы, - но главное я никакая не певица. Или вы предполагаете, что я похожа на легкомысленную девку из тех, что таскаются по клубам и любят обниматься с парнями типа Джуно? Это просто мое хобби, не более того. В этот раз оно отлично помогло нашей Организации.
А насчет того, насколько Флер «нравится» обниматься с парнями вроде Джуно Гонт не знать не мог. Даже если политик и пропустил ее презрительные взгляды и насмешливое выражение лица вначале их знакомство, то вряд ли смог упустить выражение удовлетворения, промелькнувшее на кукольном личике девушки, когда она убедилась, что полукровка мертв. А эта было достаточно красноречивое свидетельство того, что любви или восхищения катако совсем не испытывала к парню.

- Флёр, значит. - Гонт окинул девушку задумчивым взглядом. Она не пыталась скрыть своего настоящего имени, видимо, сообразив, что в том нет никакой нужды, а, может, демонстрируя этой маленькой откровенностью желание сотрудничать.
Это если допустить, что она всё-таки сказала правду... - впрочем, судя по реакции сидевшей в кресле девочки, если названное имя и не было настоящим, то им, хотя бы, явно пользовались гораздо чаще. По крайней мере, девчонке оно было знакомо, в отличии от необычно звучащей для обывательского уха "Лукреции". А вот о чём она не знала, так это о том, что он встречался с Флёр уже не первый раз. - Почему?
Только сейчас Гонт понял, что торопливо и безосновательно поставил девушку и девчонку в одну пару, решив, что и первая и вторая связаны между собой хотя бы всё-той же странной и таинственной организацией, с которой так не повезло Джуно. С другой стороны, такая ошибка, для обычно более чем проницательного политика тоже была объяснима: сложно сопоставлять факты и отслеживать чужие взаимоотношения, когда тебя пытается убить кучка фанатиков и пытается, надо сказать, вполне небезуспешно. Спроси кто мнение Нэйтана, он бы сказал, что и больничная палата была далеко не самым лучшим местом для подобных занятий, но выбирать не приходилось.
Нет, они не вместе... Может и знали друг друга раньше, наверняка знали и всё же слишком непохожи, чтобы быть в одной упряжке. - Гонт хорошо помнил тот маленький отряд, что бросился им с Флёр на выручку на окраине Лос-Анджелеса. Те, кого он увидел, хотя и были разного пола и возраста, все же чем-то неуловимо были схожи, схожи не на уровне внешности, а на более глубинном, незаметном и потаённом уровне: манера держаться, говорить, холодный стальной блеск в глазах... В девчонке этого не было, но было что-то своё особое, другое, с чем он ещё никогда не сталкивался, а потому не мог определить и соотнести. Это раздражало. Гонт не любил загадок, тем более тех загадок, на которые неизвестно где было искать ответ.
Интересно, а она знает, что Флёр - катако? - Нэйтан отвел взгляд от стоящей перед ним девушки всё ещё рассказывающей о своей нелёгкой судьбе после появления фотографий и посмотрел на девчонку. Откуда-то пришла уверенность в том, что знает. Просто не может не знать.
Кто же ты такая и что тебе надо? О чём ты сейчас думаешь? Зачем пришла? С Флёр хотя бы понятна цель. А ты? - ответов не было, лишь нарастающее чувство тревоги и непривычное ощущение того, что впервые за столько лет он начинает терять контроль над происходящим, не в силах понять и повлиять. Возможно, все было бы гораздо проще, спроси он её напрямик, просто озвучив свои вопросы. Седьмое чувство подсказывало, что девчонка, а точнее та сущность, что скрывалась в этом детском теле, не стала бы отмалчиваться и, хотя надеяться на точный и правдивый ответ было бы глупостью, но любой ответ - это всё же ответ, ключик, который, вполне может статься, станет тем самым ключом, что сможет открыть все секретные двери, превратившись в универсальную отмычку. Скорее всего, он бы так и поступил, будь они одни, но ставить подобные эксперименты в присутствии Флёр не хотелось, пускай это будет запасным вариантом, его планом "Б", ведь кто знает, что могло всплыть в результате подобного разговора и кто знает, как отреагирует на это девушка и кому потом перескажет услышанное. Да и сама Флёр была той ещё загадкой.
Катако, которая не хочет признавать себя катако. - припомнилась Гонту та упрямая решимость, с которой девушка доказывала ему, что она - просто человек. Доказывала, несмотря на то, что он прекрасно видел, на что она способна и она об этом знала. - Ну хотя бы это понятно. Отрицание своей сущности. Не ты первая, не ты последняя. Неплохо бы узнать, откуда и почему, но это подождёт.
- Похожа на певичку? - Нэйтан окинул девушку подчёркнуто оценивающим взглядом. - Почему бы и нет? В первую нашу встречу ты была более чем убедительна, особенно, как для катако-наёмницы. - губы Гонта искривились в подобии усмешки. - Хорошо, Флёр, если это для тебя такая проблема, я, пожалуй, смогу кое-что сделать. Только сначала ответь мне на один маленький вопрос: зачем мне это? И, кстати, почему бы тебе не представить свою маленькую подружку?

(оф-топ, Джей попросила написать вперед)

Мисс де Ланж не могла не замечать, что Гонт явно, что-то лихорадочно обдумывает. А потому что глаза его, лихорадочно метались с ее лица, на лицо ее спутницы, Флер поняла, что интересует его больше именно ребенок. Хотя ничего удивительного в этой ситуации не было.
Флер и ее цель были гораздо более понятны Нэйтону, чем приход и цели этой необычной девочки.
Сама катако полагала, что для таких существ как это никаких целей, кроме как любопытства и желания «понаблюдать за глупыми смертными», просто не существует. Они слишком много прожили на свете, слишком многое увидели и теперь ищут только то, что чем-то выделяется из общей массы и может их развлечь.
Ну и шума она навела на том выступлении Гонта, поставив все под угрозу скандала. Вот смеху бы было, если бы маленький ребенок сорвал выступление политика, которое готовилось не один день!
Некая надменность, сквозившая в хитрых глазах политика, говорила о том, что переговоры явно не будут легкими. Людей привлекают скандалы, загадки и необъяснимые явления. Для политика подобная вещь, как покушение, спасение ребенка и появление прекрасной незнакомки, является хоть и неожиданным, но достаточно сильным толчком для повышения рейтинга в лазах обывателей. Даже если он и не скажет ни слова, желтая пресса и умы людей, сами припишут ему все, что только можно приписать для успешного продвижения.
Как-то, в одной книге, Флер читала альтернативную историю Средиземья.
Мелькор, представленный там, придумал себе красивую легенду, о полюбившей его девушке, с которой они видели друг друга во снах. Она стала рыцарем Аст-Ахэ, но погибла после первого же задания, по дороге, не дойдя всего одну милю до его дворца. Это сделало Мелькора, для сотен других девушек и юношей, не просто более привлекательным, нет.
Это сделало его классическим рыцарем, с самой красивой и романтической историей о любви к Прекрасной Даме, среди людей, эльфом и майяр…
Поэтому, даже если Флер пропадет из поля зрения журналюг, рыскающих в ее поисках, как ягуары в поисках живого мяса, или переедет в другую страну, это предаст Гонту, только пущей привлекательности. Хотя он явно не учитывал то, что она могла согласиться давать интервью…
Фантазия, развитая многочисленными прочитанными книгами, у юной охотницы была просто отменная, а значит, рассказать девушка могла много всего такого, что политику сильно бы навредило. Как пример, сообщить, что она его внебрачная дочь или брошенная им любовница. Но пока, вслух этого говорить, катако не стала.
« - Но если мы не найдем с ним общие цели для решения этой моей проблемы, я выдвину версию о том, что сегодня же дам интервью и расскажу, что он лишил меня девственности и бросил, когда мне не было еще и пятнадцати лет.
Конец карьере политика (особенно учитывая тот «милый» факт, что он бывший священник), если даже, не все в это поверят - ».
Услышав, ненавистное для себя название, Флер поморщилась так, как будто у нее внезапно заболел зуб.
Она терпеть не могла это «катако». Оно мешало ее с остальной грязью вроде всяких омерзительных полудемонов. А Флер отлично знала, что она не такая как они. Не такая, как все. Но и не совсем человек.
-Я, кажется, уже говорила, что я человек. Если мы хотим продолжать общение, то я прошу, больше обходится без всяких «катако». К тому же, я ведь сообщила, как меня зовут.- Девушка говорила спокойно, но в голове чувствовались стальные нотки.
Ноги устали стоять и Флер села на стул. Который, в палате стоял, скорее всего, так же как и кресло, для посетителей.
-Зачем? – Тонкие брови охотницы поползли вверх, - зависит от того, что вас интересует. Если вы так ставите вопрос, значит, какие-то интересы все же есть, иначе вы бы просто отказали.
На слова о ее маленькой товарке, девушка, подчеркнута равнодушно пожала плечами. А потом внимательно посмотрела на сидящую в кресле девочку. Вид у ребенка был такой, словно она всегда здесь была, и именно здесь ей самое место.
Флер все не могла понять, почему это существо, уже который век, бродит именно в образе ребенка, а не решила стать кем-то постарше. Хотя, возможно, она просто…
Не могла этого сделать?
-Да она вроде не немая. Сама может представиться…

- Флер, катако – это не клеймо и не приговор, - девочка откладывает взятую больше для антуража газету, внимательно, словно впервые увидев, рассматривая охотницу. Чаще всего те, кто обладали силой, либо принимали ее нечеловеческое происхождение, получая от этого некоторое удовольствие: воплощение детской мечты быть не таким, как все, власть над людьми и вполне реальный шанс воплотить свои мечты в жизнь, или, напротив, всячески отрицали малейшую принадлежность к миру оживших сказок, ведя подчеркнуто мирную человеческую жизнь, и пугаясь любого проявления собственной ненормальности. Первый тип казался Джей более гармоничным, потому что от себя еще никто не убегал, и чем раньше человек научиться управлять своей темной половиной, тем лучше для него и тех, кто окажется рядом. Но Флер была где-то посередине – она отрицала свою суть, но по уши увязла в борьбе за светлое будущее человечества, и Мирроу опять чувствует легкое раздражение от того, что воспитал из этого ребенка текущий глава гильдии охотников. Он был легендой и кошмаром для нечисти, и потрясающим лидером для своих людей, но совершенно омерзительным воспитателем, сделавшим из яркой девочки неестественно преданную собачонку, которая, кажется, говорить скоро будет его фразами. – И все, кто считает иначе, могут дружным строем идти в преисподнюю.
Конечно, Джей была не объективна, сразу вспомнив почти десятилетней давности знакомство с Авией и подобными ей по духу людьми – куда раньше. Некоторые из них за свою жизнь сделали для людей больше, чем ангелы за последние лет сто, и при этом держали в узде демоническую часть души. Жаль, что охотнице никто этого так и не объяснил.
Впрочем, ни место, ни компания не способствовали еще одному разговору по душам, да и Джей не была уверена, что ее услышат. Вспоминай золотое правило: каждый разрушает себя как хочет. Если ей нравится такое положение вещей, пусть все так и останется. Жаль, правда, что девушка не стала отвечать на вопрос Нэйтана – зеркалу уже давно хотелось узнать, что же успели понасобирать на нее охотники за пять веков не слишком плотного общения. Правды точно не знали – факт, но и домыслы были бы интересны. Для коллекции.
- Джадит Мирроу. Зеркало. – Девочка идеально спокойна и абсолютно безмятежна. Ее часто спрашивали о том, что же она такое, и она всегда отвечала предельно-честно, только это знание еще никому не помогло. – Живу достаточно давно, чтобы перестать задаваться этим вопросом, стараюсь ни во что не вмешиваться и занимать позицию наблюдателя, но в последнее время это получается все хуже и хуже. Подобных мне на свете абсолютно точно нет и никогда не было. Пожалуй, это все, что я бы хотела, чтобы вы знали.
Она за пару шагов преодолевает расстояние до кровати, чтобы максимально ясно видеть глаза политика. Такие по-человечески усталые. Вообще все в нем только что не кричало, что из всей их троицы – он самый обычный и нормальный, не скрывающий за душой никаких секретов. Просто выгодно выделяется из толпы – такое бывает, и иногда, в переломные момента, самые обычные люди становятся теми, кто изменяет ход истории, но это явно не о Нэйтане.
- А вы? – девочка еле заметно улыбается, но выглядит предельно собранной и серьезной, - не хотите поделиться, кто стоит за вашей спиной, Нэйтан? Потому что в яркие ораторские способности и счастливую звезду я не поверю.
Странно, но он не был похож ни на служителя небес, ни на связавшегося с демонами смертного, и это начинало волновать девочку. Дело даже не в спасении или разрешении мира, но появление третье стороны, предсказать которое не мог никто, несло в себе массу проблем, и вряд ли Гонт в полной мере это осознавал. Джадит не хотелось увидеть еще одного человека, ставшего разменной картой в игре, правил которой он не может знать. И кто же наградил тебя этой силой?
Мирроу заранее была готова к тому, что ничего хорошего новое открытие не принесет – обычно так оно и бывало, и, даже желая создать идеальный мир, сначала нужно уничтожить все то, что этому мешает, а это очередная война и – в который раз – втянутые в это люди.

Нэйтан покосился на девочку, отложившую в сторону газету.
Не приговор? Значит, дружишь с полукровками? - мысленно усмехнулся Гонт, думая о том, что согласно мнению девчонки, ему прямо сейчас нужно было бы отправиться прямиком в преисподнюю. - Плохая компания для такой крохи.
А Флёр упорно продолжала отрицать свою истинную сущность. По мнению Гонта, это было глупой затеей: невозможно убежать от себя, от того, кем ты являешься на самом деле. Нэйтану хватило ума понять это ещё тогда, когда он был совсем ребёнком. Хотя, вряд ли можно было сравнивать его и Флёр. Ему, никому ненужному маленькому мальчику, задыхавшемуся от злобы окружающих, а больше всего от равнодушия собственного отца, с рождения лишенному даже иллюзии дружбы и любви, было жизненно необходимо понимать, что он особенный, исключительный, не такой, как все. Не просто понимать - знать, поэтому он и принял так просто свою судьбу, не пытаясь обмануть свою природу, пошел по указанному пути ни разу не обернувшись назад, ни разу не попытавшись осмотреться, чтобы попробовать найти другие тропинки, отходящие от его широкой и проторенной дороги и так ни разу не пожалел об этом. Но у него своя судьба, у Флёр - своя. Кто знает, может и у неё были свои веские причины так упрямо закрывать глаза, чтобы отгородиться от очевидных вещей. Впрочем, это были уже проблемы самой охотницы. Проблемы, которые, как это бывает со всеми проблемами, легко можно было превратить в слабости, если только в этом возникнет потребность.
Очень может быть и возникнет. - подумал Гонт, выслушивая девушку. Она явно была недовольна. Ожидала другого приёма? Хотела что-то узнать и не знала как лучше выведать? Не понравились его слова? Так разозлилась на вполне себе невинное "катако"? А, может, всё вместе? На какое-то мгновение мужчине даже показалось, что Флёр, раздосадованно фыркнет и уйдёт, громко хлопнув на прощание дверью, но, похоже, выдержке девушке было не занимать.
- Интересы есть. - Нэйтан с серьёзным видом кивнул, словно давая понять: время шуточек о глупых фотографиях и слухах прошло, пора заняться делом. - И к ним в придачу вопросы. Почему ты пыталась меня спасти? Почему ваши люди были в толпе? С каких пор я стал очередным "заданием". За какие заслуги и, главное, к чему вам это? Раньше мне казалось, что твоя организация далека от политики.
Гонт перевёл дыхание, чувствуя, как накапливается усталость: измученное тело было ещё слишком слабо для длительных бесед, но Нэйтан редко прислушивающийся к потребностям своей физической оболочки, не собирался делать этого и сейчас, по крайней мере до тех пор, пока голова сохранит способность мыслить ясно.
Он отвёл взгляд от Флёр, давая ей время поразмыслить над вопросами, и посмотрел на подошедшую девочку: ни дать не взять племянница у кровати захворавшего дядюшки. Не хватает только букетика цветов и собственноручно нарисованной открытки, подписанной корявым детским почерком - нехитрых подношений, которые можно поставить на прикроватную тумбочку. Только вот от этого создания открытки ждать не приходилось, особенно, после того, что она о себе рассказала.
Мирроу? Зеркало значит... Нет подобных в мире... Охотно верю. Никогда не слышал о таких. Что же ты вообще такое? Кто заглядывает в это зеркало?
Но девочка отвлекла от размышлений:
- Не хотите поделиться, кто стоит за вашей спиной, Нэйтан?
Гонт устало улыбнулся. Это был самый простой и самый часто задаваемый вопрос. Здесь не надо было думать, что и как ответить, не надо было опасаться сказать больше, чем следует, невольно выдав тайну. Он никогда не лгал, не умалчивал и не юлил, отвечая на этот вопрос (всё-таки правда - удобная вещь), но, по иронии судьбы, именно правдивый ответ принимали если не за явную ложь, то за вежливую попытку отгородиться пустыми словами и ничего не значащими фразами - излюбленный приём многих политиков.
- А ты разве не знаешь ответ? - Гонт, забывшись, пожал плечами и тут же поморщился, расплачиваясь за свою забывчивость уколом боли. - Я никогда не делал из этого тайны. "Вот, Бог помощник мой; Господь подкрепляет душу мою." Всё просто, совсем не так, как с тобой. - Нэйтан заглянул в глаза ребёнка. - Значит, зеркало? Зеркала созданы, чтобы отражать. Что ты отражаешь? Или правильнее спросить - кого?

Услышав слова Джадит, Флер едва не фыркнула и опустила взгляд.
Она сотни раз слышала это в словах людей, но в их глазах читала совершенно иное: твой отец демон, а значит, ты навсегда проклята. Тебя никогда не примет назад, равнодушный Бог, который вспоминает разве что об ангелах и о людях, но никак и никогда о тех, кто является не совсем не человеком.
Хотя полудемоны – это вообще что-то другое. Более близкие, по своему духу, именно к демону, а не к человеку.
Флер воспитали таким образом, что ее природная жестокость, как и магические способности служили людям. Но она была крайне редким созданием. Большая часть ее «товарищей по несчастью», то есть детишек созданных от мерзкой связи человека и демона обожала творить зло, разбой и прочие мерзости, зачастую прислуживая своим демоническим родителям. Последнее, правда, удавалось не всем, большая часть демонов, зависевшая от своей похоти, совершенно не задумываясь, плодила на земле полукровок. Отец самой охотницы, к примеру, вряд ли вообще догадывался о ее существовании. Единственная ночь, проведенная с ее матерью, вряд ли в ожидании какого-то демона должна была привести к рождению ребенка. Однако вышло именно так. Если бы Флер сейчас показали бы ее отца. Она бы с огромным удовольствием отправила бы его, в милый его сердцу Ад. Лучше частями, как нарядную посылку.
-Катако – это проклятие, в котором, я не виновата. - Повторила слова своего замечательного воспитателя девушка, он часто говорил ей о ее происхождении именно так, - но я не желаю, чтобы мне тыкали этим в лицо всякий раз, человек который мне совершенно не знаком и не знает меня. Я понятно выражаюсь?
Синие глаза-льдинки, на миг встретились с глазами, новоиспеченного политика. Флер стерпела подобное от человека близкого ей. Но никак не от мужчины, которого она практически, вопреки восторженным откликам прессы, сделавшим ее, в один миг, чуть ли не любовницей, совершенно не знала.
« - Он и видел меня всего-то два раза в жизни. Сейчас третий. Почему о6н так уверен с самого начала, что я именно полудемон? Не вампир или нефилим, к примеру? Я видела людей, которые обладают подобными способностями…
Почему же он так уверен, что я именно катако, именно полудемон? Странно это все. Джуно ему точно ничего сказать не мог. Он не знал кто я по расе - ».
-Обычно люди, если пытаются их спасти (и главное спасают!) хотя бы «спасибо» умудряются сказать, - Флер снова опустила взгляд своих синих глаз, сцепив руки в «замок» на коленях, - а вы вместо этого задаете вопросы. Я отвечу на некоторые из них, в качестве аванса, за решение моей проблемы.
Пыталась спасти именно потому, что вы стали очередным заданием. У нас были некоторые сведения насчет возможных проблем и некомпетентности вашей охраны. «Проблемы» сейчас допрашиваются…
Мое начальство интересует не политика. Хотя люди из политика представляющие нас, разумеется, есть. Но охотников интересуете именно вы как личность и мое начальство пока что заинтересованно в том, чтобы вы жили…
Девушка не раскрыла никакой тайны. Ей даже намекнули о том, что политику можно сказать что-то в этом роде, когда она засобиралась его навестить. Из этого юная охотница сделала соответствующие выводы о том, что кто-то из главы «Братства Охотников» собирается вскоре раскрыть Нэйтону что-то о них и возможно начать защищать его более «официально». Так как после того инцидента всем стало абсолютно точно понятно: обеспечить себя нормальной защитой и охраной этот человек совершенно не может и не способен…
- А ты разве не знаешь ответ?- Проговорил мужчина в ответ на слова Джадит о том кто стоит за его спиной. Флер в «счастливую звезду» не верила также. Но у нее было свое мнение на этот счет, такое же, как и у Джона и они обсуждали такие вещи только между собой.- Я никогда не делал из этого тайны. "Вот, Бог помощник мой; Господь подкрепляет душу мою." Всё просто, совсем не так, как с тобой.
-Ох, да неужели? – Длинные ресницы взметнулись вверх, и лицо Флер, изобразило вежливое удивление. – И каким образом странный «Бог» (если именно ему вы служите) имеет отношение к катако и мафии. Если первого про Джуно вы могли не знать, то второе было очевидно.
« - Для этого с ним даже говорить было не нужно. Просто один раз взглянуть на него достаточно - » .
Для охотницы тогда явилось открытиям, что демонам интересны не только людские страхи и страсти. Но им вполне человеческие интересы для самих себя. Деньги, власть, «черный» бизнес мафии, наркотики…
Или чем там еще занимался влиятельный и оставшийся неизвестным папаша Джуно?

Задавать вопросы лишь для того, чтобы услышать собственные мысли, озвученные чужим голосом – дикость, и еще одна из черт человеческого характера, которые, вероятно, навсегда останутся загадкой для Джадит. В любом случае, обезоруживающую честность, какую продемонстрировал Нэйтан, начинаешь ценить с первой секунды. Неплохо бы еще побаиваться, но она пока что этого не умела, зато поняла, почему некоторые люди уже сейчас готовы идти за своим героем хоть на митинг, хоть на войну, хоть в ад, жаль только, что в процессе шествия из лидера легко сделают знамя, уверовав, что так оно и должно было быть. Словно единственная миссия Данко – стать факелом, осветившим новый, доселе неведомый путь.
- Хорошо, если вы правы. Действительно было бы отлично, - у нее нет оснований ему не верить, даже скорее наоборот – девочка чаще всего понимала, когда ей лгут или недоговаривают правду, а сейчас интуиция молчала, да и Бог совершенно определенно существует, только вот иметь с ним хоть что-то общее, пусть даже и общего знакомого пророка, Мирроу не хочется. С другой стороны – секундное появление Творца, и бардака на позабытой Им земле сразу стало бы меньше. Ангелы, во всяком случае, перестали бы решать, как именно должен существовать оставленный им мир дальше и должен ли вообще. – Но все происходящее заставляет в этом сомневаться.
Но это тема совершенно другого, желательно, приватного разговора. Джей была почти уверена, что поговорить с этим мужчиной есть о чем, но когда в следующий раз представится такой шанс? В данных обстоятельствах, остается лишь откладывать неуместные вопросы «на потом», надеясь, что ответы появятся не слишком поздно. Сейчас же она напомнила себе, что игнорировать прямо заданные вопросы – признак дурного тона, так же, как и отвечать недомолвками на правду.
- И что. И кого. Сущность архангела. – В принципе, можно было остановиться и на этом. Негласные условия соблюдены, и она не сказала ни слова лжи, но, после почти незаметной паузы, девочка добавляет, - Люцифера.
Держать двоих в поле зрения возможно, но внимание все равно несколько рассеивается, а Джадит важны именно первые секунды. Что они почувствуют: отвращение? Страх? Удивление? Интерес? Почувствуют себя обманутыми? Кажется, эру нейтральных отношений с охотниками можно считать почти закончившейся. И какое место теперь отведет ей Гонт, явно связавшийся с кем-то чрезвычайно могущественным и опасным, даже если это не Создатель.
Жаль, что пронаблюдать весь спектр эмоций ей не дала Флер, в очередной раз явившая миру взрывной характер, в какой-то непостижимой логической цепочке связав Создателя, мафию и неизвестного девочке катако. Сам факт неверия охотницы в Бога необычен, но, учитывая, что эта девушка умудряется закрывать глаза на собственную сущность – что уж удивляться. События ее с Нэйтаном совместного прошлого до поры мало интересовали Джей, но понять ход мыслей мисс де Ланж было бы неплохо. При любом из раскладов им не раз еще придется встретиться, а впускать в свою жизнь такой яркий и неучтенный фактор, запросто способный разрушить самый идеальный план – либо запредельная глупость, либо равное ей доверие, но второе зеркало испытывала к крайне ограниченному кругу лиц, и каждого из них, за единственным исключением, знала не первую сотню лет. Скорее всего, понять нужно было одну маленькую, но до сих пор ускользающую от внимания деталь характера – как ту не вспомнить про недостающий кусочек мозаики, не дающий завершить картинку – и, скорее всего, кусочек этот был крепко связан с текущим главой Братства, как и вся жизнь этой девушки.

Обычно люди, если пытаются их спасти (и главное спасают!) хотя бы «спасибо» умудряются сказать.
Политик саркастично приподнял бровь. Это девочка думала, что она спасла его. Какая глупость. Видимо, хорошая память не входила в число талантов юной катако, иначе она бы помнила, что ни она, ни её товарищи, которые, несомненно, были в толпе, не смогли остановить убийц до того момента, как были выпущены пули, ни она и не её дружки не сделали так, чтобы он покинул трибуну в целости и сохранности и, в конце концов, ни Флёр и не хвалёное Братство сделали так, чтобы пули, всё же найдя свою цель, не прикончили Гонта на месте. Нет, к его спасению был причастен кое-кто другой, тот, чьё могущество и милосердие было безгранично, а у членов Братства, похоже, были проблемы с логикой и завышенной самооценкой, не позволяющие им видеть настоящей картины всего произошедшего. По большому счёту, Нэйтан был совсем не против этого: в конце концов, начни он сейчас рассказывать всем, что уцелел благодаря Господнему вмешательству, многие бы просто покрутили пальцем у виска. Скажи он, что его спас сам Бог - и на завтра все газеты со своих первых полос назовут его чокнутым. Тут надо действовать тоньше: отпустить вожжи и на какое-то время пустить всё на самотёк, предоставив слухам и домыслам делать свою работу. Разговоры докторов о невероятно живучем политике, которому полагалась бы умереть прямо там, возле трибуны, шушуканье медсестёр о чудесном исцелении, перешёптывания очевидцев о невероятности произошедшего - всё это будет переходить от одного к другому, расти, шириться, раскидывая свои щупальца подобно какому-то мифическому зверю, проникая в каждый дом, сначала вызывая недоверие или смех, а затем становясь настолько привычным, почти обыденным, что уже когда он сам, Гонт, в открытую расскажет всю правду, ему если и не поверят сразу, то, по крайней мере, задумаются над его словами, не торопясь отмахиваться от них, как от бреда сумасшедшего. Слухи и сплетни - их сила настолько велика, что переоценить её невозможно. Так уж устроен человек, что поверит скорее им, чем голым фактам. Так что, пусть эта синеглазая катако, напустившая на себя вид грозной воительницы, заблуждается дальше - переубеждать он её не станет, правда всё равно рано или поздно выйдет наружу, но в данном случае - лучше поздно.
Нэйтан всё это понимал, но боль, которая усиливалась с каждой секундой, набирая обороты, начинала туманить мысли, эгоистично отодвигая всё на второй план, заполняя собой весь окружающий мир, который стремительно начал утрачивать свою значимость, лишая мужчину его доведённых до совершенства способностей контролировать себя.
- Сказать спасибо за спасение? Правда? - бледные губы искривились в ухмылке. - Я не благодарю за халтуру. Если бы ты сделала свою работу как надо, мы бы не встретились в больничной палате. В том, что я ещё жив, твоей заслуги нет, так что не жди благодарностей и если твоё Братство всё ещё хочет меня защищать, то пусть в следующий раз присылает кого-то более компетентного. А мои вопросы... Вспомни, Флёр, кто к кому сейчас пришёл? Я тебя не звал, ты сама захотела поговорить, так говори, а не выплёскивай на меня свои обиды. Хочешь знать,что я делал у Джуно? Я тебе отвечу: пути Господни неисповедимы и у каждого есть свои тайны.
Гонт перевёл взгляд на часы. Где-то в затуманенном болью мозгу мелькнула мысль, что он поступает неправильно, что говорит совсем не то, что надо говорить и ведёт себя так, как вести не стоит, если он всё ещё хочет хоть что-то узнать о Братстве и, самое важное, не навредить своей главной цели, но боль уже стала сильнее всего, а минутная стрелка, что отделяла его от прихода медсестры с заветным обезболивающим, как назло совсем перестала двигаться, застряв где-то между одиннадцатью и двенадцатью. На висках мужчины выступил холодный пот.
- Хочешь, чтобы я приструнил газетчиков? Хорошо, но взамен я хочу встретиться с твоими друзьями и, желательно, не простыми рядовыми. Решай.
Надо заканчивать, пока я ещё понимаю, что творю, а не то...
Мысль прервала девочка:
- И что. И кого. Сущность архангела. Люцифера.
Люцифер? Тот самый? Падший ангел. Первый предатель.
Гонт дернулся, на мгновение даже забыв о боли, но уже в следующую секунду она вернулась, многократно усиленная, словно мстя за своё короткое забвение.
- Врешь!
Но девчонка не врала, он, исповедовавших слишком многих, мог читать по глазам, так же, как остальные читают по книгам. Глаза Джадит не врали.
Значит, правда, но зачем? Подослал? Хочет что-то узнать? Что ему известно и что знает она?
- Зачем? - слова давались с трудом. - Зачем ты пришла? Тогда и теперь?
Дверь палаты открылась и на пороге появилась медсестра.
- О, здесь посетители? - женщина ловко удерживая одной рукой металлический поднос, бесшумно закрыла за собой дверь и широко улыбнулась своему пациенту. В разрезе медицинского халата блеснул золотом маленький крестик. - Мистеру Гонту надо принимать свои лекарства, а потом ему нужно отдохнуть.
Медсестра опустила поднос на прикроватную тумбочку, одарила мужчину взглядом полным такой заботы вперемежку с восхищением, что не возникало никаких сомнений в её фанатичном отношении к Гонту, и, подхватив один из принесённых шприцов, заполненных прозрачной жидкостью, выжидательно посмотрела на посетительниц.
- Вам пора.

-Да неужели?- Изогнула бровь Флер, а в ее синих глазах вспыхнул, сдерживаемый пока, гнев, - только вот у вас было столько официальной охраны, что я ВООБЩЕ решила уйти, так как и подумать не могла, что под таким всевидящим оком с вас может хоть волосок упасть. Так что осталась просто из интереса проповедь послушать- то, что говорил Гонт, никак не напомнило Флер речь политика, а скорее именно проповедь, да еще с элементами шоу (это про появление Джадит).- При этом они не только ничего сами сделать не могли, но вышло, так что и первую помощь оказывала вам я сама.
Хотя, что от него было ждать?!
Священник, добровольно отказавшийся от своего призвания отдать себя Богу ради карьеры политика…
Флер была по своей природе не очень сильно религиозным человеком, хотя в Братстве как-то атеизм и неверие в Бога не поощрялся, скорее всего, поэтому она и верила в него. Посещала церковь с несколькими из знакомых и одной подругой из Братства (охотница отказалась от католической религии, которая была больше принята в Братстве и выбрала более принятую в Америке протестантскую веру), читала Библию выучила молитву которой учил сам Господь ( «Отче Наш»). Но душа Флер ждала чудо, явление Бога, то есть девушке хотелось увидеть что-то такое, что заставит ее поверить, однако мисс де Ланж не видела ничего. Она видела демонов, видела детей ангелов, слышала о том, что ангелы ходят по земле, но все это было так «очеловечено» что теряло всю свою высшую суть. А это было как-то не правильно.
Вот Нэйтан Гонт и был таким неправильным созданием, однако ему почему-то хотелось верить. Вряд ли он врал, когда говорил, что хочет для мира лучшей доли, да и именно священник лучше видит грехи людей, чем какой-то парень из кембриджского университета. Только Флер не понимала, как можно оказаться от Бога спустя столько лет. Хорошо, что хоть во все тяжкие не пустился. Но опять же, тут невыясненным и подозрительным фактом был этот самый Джуно Снарк. К сожалению, никто из захваченных тогда, не знал, зачем Джуно потащил с собой Гонта. Было задание: убить девчонку. Про Нэйтона и зачем его вообще тащили на бойню (раз он так был нужен «Боссу»), где он мог пострадать, не один из них ничего не знал.
-Хорошо. Я могу устроить вам эту встречу. Даже, возможно, с одним из моих начальников.– Флер была рада, что у Нэйтона хватило глупости подозревать, что им самим это не нужно, что она пришла просто так, поговорить без тайного задания к нему больному.- А тогда вы сделаете так, чтобы бульварные газетенки перестали трепать мое имя, обсуждать возможность романа и прочую гадость.
Когда Джадит назвалась отражением Люцифера, Флер несколько удивилась, хотя никак это не показала. Могло быть и хуже. Существо, пришедшее сюда из зазеркалья и почему-то упрямо пытающееся дружить с людьми. Хотя, наверное, дело было именно в одиночестве подобных существ, а также в том, что они, часто не понимая сами зачем, тянулись ко всему человеческому, к чему-то такому, что есть только у людей и что их невообразимо тянет. Жизнь человека коротка, но одновременно с этим, она полна такими чувствами, такими эмоциями и сияет такими яркими красками, которых для сверхчсуществ давно и навсегда потеряны.
-Мне здесь делать больше ничего. До свидания. - Внимательный взгляд синих глаз на Гонта, -думаю до скорого свидания.
Вошла медсестра, и Флер, кивнув женщине на прощание и вежливо улыбнувшись, молча вышла.

Когда молодая девушка покинула здание медицинского центра, она практически спиной почувствовала, что кто-то сделал ее фотографию. Вряд ли это фото было просто из разряда «красивая девушка на память из Америки».
-Садись, - один из знакомых охотников как, оказалось, ждал ее с машиной. Девушка забралась внутрь и положила пальцы на виски. Сильно болела голова. Гонт явно энергетический вампир.
Автомобиль рванул с места…

- Я никогда не вру, - девочка смотрит на резко побледневшего мужчину, только что пытавшегося не то подняться, не то сделать какой-то резкий жест. Зачем, если он прекрасно знал, что расплата последует немедленно. Они пережили вместе не так много, но люди после такого обычно становятся либо друзьями, либо избегают друг друга, чтобы не вспоминать лишний раз о прошлом, но даже за пол шага от смерти Нэйтан выглядел спокойнее, чем секунду назад. Под прицелом камеры он был собран и уверен в себе. В больнице – несколько язвителен и бесконечно упрям. Услышав правду, на мгновение усомнился. Затем увидел что-то в ее глазах или лице и почти полностью вернул себе прежнюю уверенность - она бережно собирала каждое воспоминание об этом человеке, понимая, что однажды это здорово пригодится. Хотелось бы поскорее определиться, в каком ключе нужно будет использовать полученные знания, потому что существующий нейтралитет, хоть и гарантирующий некоторое спокойствие, в любой день мог превратиться во вражду. Конечно, был эфемерный вариант с сотрудничеством, но Джей предпочитала готовиться к худшему.
Дальше мучать явно страдающего от боли человека не позволяло чувство справедливости, напомнившее о том, что условия должны быть равными, а затуманенный обезболивающим разум политика вряд ли выдаст ту же реакцию, что и сам Гонт в реальной жизни. Девочка аккуратно сжимает здоровое плечо Гонта, предотвращая новую попытку дернуться и покалечить себя.
- Считайте, что это судьба, - Джей и правда не знает, почему оказалась на той площади, хотя собиралась появиться в совершенно другом месте. Догадывается, но не хочет признавать, почему попыталась навязать явно провальную дискуссию, а затем позволила втянуть себя в разворачивающийся на трибуне спектакль. Хотя сейчас зеркало немного слукавила -  в судьбу она не верила. В чьи-то четко выстроенные планы – да. В прописанную от начала до конца жизнь – никогда, иначе само существование обесценивается и превращается в игру высших существ: «кто интереснее напишет историю». Да и чувствовать себя марионеткой совсем неприятно, - потому что у меня нет ответов.
Возможно, они могли бы что-то еще сказать друг другу. Наверняка, узнали бы что-то интересное, но свершиться этому не дала медсестра, явно не обрадовавшаяся посетителям. Джей удивилась было такой реакции, а после заметила единственный взгляд, брошенный ею на пациента – любовь, почти перешедшая в обожание, фанатичная преданность, абсолютная вера. Прикажи Гонт этой женщине выпрыгнуть из окна, она сделает не задумываясь, лишь порадуется, что смогла быть полезной своему кумиру. Конечно, он об этом знал, а получившая реальное доказательство своих теорий Мирроу почувствовала неприятный холодок по спине. У человека не должно быть таких сил, даже у самого разумного. Человек не должен выживать после таких ранений. Человек не должен с одного взгляда узнавать в ней нечто, а если таковой появится, необходимо сделать все возможное, чтобы не дать ему развернуть активную деятельность. Так бы она подумала несколько веков назад. Такие бы выводы пришли в голову, не знай девочка политика. Сейчас же она всей душой надеялась, что ему хватит мудрости не наломать дров. Опасное чувство, но пока что недостаточно сильное, чтобы влиять на ее суждения и поступки.
- Будьте осторожны, Нэйтан, - она ослабляет хватку на его плече, кивая на просьбу-требование покинуть палату. Флер уже вышла, уязвленная тем, что так и не получила желаемого. Забавный, но очень наивный ребенок, так и не понявший, что приказы выполняются только при наличии власти, которой она не обладала, а топанье ногами чаще вызывает усмешку, а не порыв предъявить требуемое. Только катако не услышит этого, даже если Джей будет кричать ей в уши. Не хочет, не готова – любой вариант будет уместен.
- Вас считают почти пророком. Как считаете, какой будет наша следующая встреча?
Ей не нужен его ответ, и девочка уходит, оставляя чудом выжившего мессию в компании медсестры и лекарств. Сейчас ему станет проще, а через пару недель газеты будут писать о великой силе воле, позволившей Нэйтану так быстро прийти в норму. И никакой мистики, конечно же. Так же, как и Флер, они не желают видеть хоть что-то, выходящее за пределы их мирка.