Новый день в проклятой Преисподней, полный крови и боли. Страдали тысячи душ, принося силу и мощь своим владельцам. Пылали огнями горы, текли реки пламени. Матери демонов вновь завязали ссору, а генералы наблюдали за всем этим свысока, посмеиваясь. Это был типичный день, полный действий и противоречий, безумной активности всех исчадий тьмы. Но, она обходила стороной одинокий и пустынный дворец Люцифера. Зияли чёрные окна, не чадили трубы, убиты были все его красоты. Величественное здание пустовало, наводя уныние и тоску. Хозяина не было, его челядь разбежалась. Некому было ухаживать, защищать этот дом.
Последняя часть утверждения была совсем неверной. Остался у этого поместья защитник. Паря на своих призрачных костяных крыльях, сотканных из мглы, он леветировал на стремительной скорости, гонясь за разведчиком Лилит. Всего-лишь суккуба, но поразительно ловкая и быстрая. Уже несколько минут Жнец гнался за ней, крепко сжимая свои серпы. Резкий поворот вправо, влево. Суккуба пошла на отрыв, используя свои могучие крылья, которые были явно не для вида у неё большими. Нахмурившись, Ургаш исчез в дымчатом облаке телепортации, перемещаясь через одну стену, другую, третью. Демонесса успела почти выбежать за ворота, откуда могла телепортировать к госпоже, как серп цепного пса Люцифера глубоко вошёл в её спину, калеча плоть и душу. Ужасное оружие нанесло глубокую рану, но не оно заставило дьявольскую женщину остановиться. Одно сильное движение, и цепь, выходящая из рукояти орудия Ургаша, натянулась. Демон мощными движениями подтягивал к себе жертву. Вспышки пламени, огненные шары: прислужница Лилит использовала всё против врага, который отказывался её отпустить. Если эта тварь приплывёт к матери демонов, то скоро здесь будет толпа осаждающих. Лилит не знает, сколько именно тут демонов, ведь все её разведчики погибали сразу же, не успевая принести доклад. Дьяволица не желала рисковать своими силами, а потому отменяла штурм. Если же эта дрянь улетит...то все в Аду узнают, что поместье охраняет лишь Ургаш и горстка демонов. Этого нельзя допустить. Он мог столетиями стравливать между собой верховных демонов, однако объединённый удар армий обитателей Ада он вряд ли выдержит.
Взметнулся другой серп, отсекая крылья. Дьяволица вскрикнула, вонзив острые когти в грудь Жнеца Дьявола. Того это не остановило, даже несколько приободрило. Руки в когтистых перчаток схватили демонессу за горло, раздался громкий хруст. Безвольное тело опало вниз, растворяясь в дыму. Ещё одна гнилая душонка для хозяина, который отсутствовал слишком долго. Хрипнув коротко, Жнец поднял свой серп, убирая оба оружия за пояс. Оглядев жилище своего исчезнувшего господина, падший повернулся к воротам спиной и направился внутрь поместья. Однако на самом пороге он остановился, вскинув голову и с сопением втягивая смрадный воздух Преисподней, прогоркий и сухой. Да, это знакомое чувство. Ощущение силы, затапливающей всё. Хозяин? Демон постоял лишь с пару секунд, убеждаясь в том, что он вновь ощущает своего господина. Резко развернулся падший, раскрывая крылья вовсю ширь и отдавая команды челяди на расстоянии. Он уже слышал, как вести о возвращении Люцифера в мир распространяются по Аду. Но...что-то изменилось. Что-то было не так, необычный отклик на появление господина. Неужели это?..
Спустя мгновения Дьяволов Жнец растворился в дымчатом облаке телепортации, отправляясь в сторону грешной Земли.

Несколько часов прошли, а он всё ещё не мог найти его. По правде говоря, не несколько, а всего-лишь два. Но даже так, он слишком медленно двигался. Ургаш оказался в Азии, недалеко от храма Гроба Господня. Неприятное место, весьма вредное для любого из жителей необычных царств. Здесь не было Света, не было Тьмы. Здесь было...что-то иное. Иерусалим был в числе городов, которые Жнец посещал редко, если вообще посещал. В таких местах не было Зла и Добра. Там было что-то иное, более могучее. Время. Так что, искать здесь господина - что иголку в стоге сена. Жнец остановился на вершине одной из мечетей, скрытый от взоров смертных. Если же его увидит бессмертный, то он изрядно перетрухает от встречи, всё-таки мало кто может противостоять падшему ангелу, долгое время служившего самому Дьяволу личным убийцей.
Опустив вниз голову, накрытую непроницаемым, зловещего вида капюшоном, мужчина огляделся по сторонам, вновь ловя едва слышимый запах. Господин был где-то здесь, но не в пределах видимости. Неужели он закрылся? Нет, тут было что-то иное. Неужели он...Выругавшись про себя, обычно невозмутимый слуга спустился вниз, в Иерусалим, наконец-то вычислив примерное месторасположение Люцифера. Лабиринты улиц, общая аура этого места изрядно оглушала. Не раздумывая, Жнец пошагал по улице, идя на запах. Демон источал серое облако мглы, надёжно скрывавшее его, так что, когда он наконец-то вышел на своего хозяина, то тот его не видел. Как и окружавшие его ангелы...Ангелы. Неужели хозяина вновь пленили? Но нет, он говорит с ними как с равными. Новые падшие, или же просто обманутые служители? Так не может быть. Ургаш вгляделся в своего хозяина, оказавшись в шоке от увиденного. Господин был одним из них. Уже не правитель Ада, но что-то иное. Вообще, его ли это повелитель, которому он некогда дал клятву? Судя по запаху, именно что его.
Из серого облака, которое клубилось перед встревоженными и обнажившими своё оружие ангелами, плавно выплыл Дьяволов Жнец. Он держал руки на груди, крест-накрест, сжимая в пальцах своё оружие, серпы. Безмолвный, молчаливый, он парил в воздухе, приближаясь всё ближе. После же с противным, режущим скрежетом серпов опустил их лезвия вниз, преклонив колено перед Люцифером в безмолвном выражении верности.

- Что ты здесь ищешь? - у ангелов не принято обращаться друг к другу на "вы", даже к вышестоящим. Такие чувства, как уважение к старшим, верность предводителям и преданность общему делу, выражается у них иначе - и Люцифер может это ощутить: теплый летний воздух вокруг них особенно густой, он пропитан эмоциями тех, кто идет за ним след в след, хотя именно сейчас ему совершенно некуда их вести. Но молодым ангелам захотелось посмотреть на Иерусалим изнутри, и архангел взял на себя роль гида - несмотря на то, что общением с неофитами обычно занимался Габриэль или Кама, забота о них невесомым облаком ложилась на всех старших - от Суриэль до самого Люцифера. Они все еще жили по законам "старого Эдема" - Эдема времен главенства Михаила - и все шло к тому, что им и суждено остаться носителями тех изначальных заветов, стирающихся на песках времени, как сиюминутный узор. Все вокруг менялось с головокружительной стремительностью, и сам он уже не был тем, что раньше, но с какой-то детской убежденностью полагал, что некоторые вещи должны всегда оставаться незыблемыми. Добро и Зло уже не котировались, как неизменные твердыни, Рай и Ад остались дешевыми разрисованными афишками, рекламирующими Свет и Тьму - два суррогата, которые уже давно никто не приобретал в чистом виде. Вселенная будто сходила с ума - но что будет с миром, если однажды и те поражающие воображение силы, что движут им, окажутся жертвами моральной инфляции? Что будет с миром, если однажды в нем обесценится сама любовь? Или...Бог?
- Ответы, - негромко произносит он, сворачивая в очередной переулок, пахнущий древними тайнами и горьковатыми пряностями. Время как будто заблудилось в этом городе, вошло в лабиринты улиц, да так и не вернулось обратно. Неясное, неуловимое чувство тревожило его своей неопределенностью - как предчувствие некой подсказки, знака, указателя на пути. Люцифер не спешит ему доверять - в случае ошибки придется заплатить слишком высокую цену, но и не отмахивается, как от надоедливой блошки.
- А на какой вопрос? - Вараэль вполне мог бы стать ангелом Любопытства, Люцифер даже лично рекомендовал бы его на эту должность, но Эдем давно уже не занимается принятием новых Назначений. Так что мальчишке приходится довольствоваться обществом таких же, как он, "молодых да ранних", у которых ответов не больше, и компанией неканонично мрачного архангела Света, из которого едва ли что вытянешь. Надо было все же поручить экскурсию Габриэлю, с неуловимым вздохом думает Люцифер, но не в его правил сворачивать с половины пути.
- Я очень долгое время думал, что "Где?", но потом мне подсказали, что - "Почему?" - задумчиво изрекает он, воскрешая в памяти беседу с Джоном Смитом, и на какое-то безумное мгновение в раскаленном воздухе Иерусалима начинает ощущаться привкус британского снега. Вараэль озадаченно смотрит на него и качает головой, видимо, разочаровавшись в способности предводителя к житейским разговорам, но туманные ответы тоже приносят знание, порой даже большее, нежели прямые, так что Люцифер с чистой совестью может записать на свой счет один преподанный урок. Впрочем, жизнь всегда была слишком непредсказуемой представительницей прекрасного пола, чтобы дать им время оценить важность момента.
Странное, серое облако с глубинной, затягивающий внутрь, силой выплывает из знойного полумрака, клубясь перед ними подобно дорожной пыли, но ангелы интуитивно распознают чужеродную материю и замирают, материализуя клинки. Люцифер, который с первого взгляда способен различить отпечаток собственной силы в любом явлении, остается расслабленным и просто выжидающе смотрит на скопление мглы. Угрозы нет - зато он ощущает какой-то полузабытый привкус - не эмоции даже, чего-то, очень похожего на назначение...
- Люцифер, уходи! - Вараэль, воинственно размахивая мечом, подлетает к нему, намеренный заслонить предводителя от неизвестной силы. - Скорее!
"Надо было поручить их Габриэлю" - окончательно убеждается в своих педагогических способностях архангел, сильным движением задвигая раскипятившегося мальчишку себе за плечо. Едва уловимо усмехается.
- Мальчики. Погуляйте, - ангелы застывают за его спиной, удивленные не то неожиданным приказом, не то обращением. В следующую секунду их изумление достигает пика - облако рассеивается, выпуская из своих недр того, кого он сам узнал мгновением назад, хотя уж точно не ожидал увидеть. Судьбы бывает непредсказуемой даже для высших - кажется, этот урок ему стоит наконец запомнить.
- Ургаш, - в полнейшей тишине произносит голос Люцифера, и лишь отдаленно в нем угадываются нотки насмешливо-холодного тона Дьявола.

Власть над ангелами и демонами, хозяин может повелевать и тем, и другим. Неужели заключение не ослабило его, но лишь усилило? Немыслимо.
Жнец проводил взглядом, не поворачивая головы, отступающих ангелов. Чуть нахмурился, обнаружив, что эти подчинились полностью. даже не став накладывать следящего заклинания за ними. Интересно-интересно. Обратив свой взор на господина, жнец склонил голову лишь чуть ниже, развеяв в воздухе свои серпы. Обратившись в струи тумана, они повернулись за пояс, холодно поблескивая в лучах небесного светила. Луна или Солнце, звёзды или пламя - он последует за хозяином туда, куда он укажет.
- Повелитель,- ответил на обращённую к нему речь демон, не поднимаясь с колен, покуда не было дано другого приказа,- я живу, чтобы служить вам. Приказывайте - я повинуюсь.- простая фраза, простая формулировка. Та самая, которую он произнёс тысячи лет назад, скрепляя себя с Дьяволом, становясь его сборщиком душ. Его убийцей и подчас даже телохранителем. Там не было условий, кроме одного: исполнение приказов возведено в абсолют. От него не требовалось верности и признательности, но, тем не менее, падший выказывал всё это господину, работая не за страх, а на совесть. Иначе почему все эти годы он оберегал имущество своего господина?
За страх такой преданности не заслужишь. Такого не понять этим блудницам, матерям демонов. Ангелы были далеко, вокруг была тишина. Ничто не могло помешать. Ничто и никто. А если бы помешал, то живо простился бы с жизнью.

Сталкиваясь со своими бывшими собратьями, ныне обернувшимися врагами, Люцифер не раз и не два вынужден был выслушивать резкие обвинительные речи в свой адрес. Некогда, еще в бытность королем Ада, его это забавляло - в какой-то период он даже коллекционировал особо острые фразочки. Вернувшись в своей истинной ипостаси, он заранее был готов к неприятию большинства, хотя в конечном итоге жизнь превзошла даже его ожидания. С гибелью Михаила он стал для Эдема "врагом номер один" (все же человеческий мир богат на устойчивые выражения) - и обвинения посыпались градом, теперь он даже не прислушивался, а то, что долетало до него сквозь броню снисходительного безразличия, не особо ранило. Но в последнее время Дьявол начинал всерьез задумываться о том, что одна из ментальных перчаток, то и дело прилетающих ему в лицо, была все-таки более чем оправдана.
"Они верят тебе, а ты ведешь их на смерть!" - задыхаясь от ненависти, кричала ему умирающая ангелесса в одном из бесчисленных городов, окрасившихся кровью.
"Ты неплохо задурил всем головы, падший. Они даже считают тебя почти святым...какая ирония" - задыхающийся демон смотрел ему в глаза, с истинно темным уважением признавая его "заслугу".
"Ты не заслуживаешь никого из них!" - разгоряченная подружка Инграма или собственный внутренний голос?
Как бы там ни было, Люциферу совершенно неоправданно везет - он сломал все возможные заветы, а ему раз за разом присягают на верность. Джадит, ожидавшая его долгие века на Земле после того, как он собственноручно уничтожил ее. Дик, искавший его по малейшим следам после того, как он прогнал его, ничего не объясняя. Инграм, веками старавшийся отвести его от Тьмы - глубокий шрам до сих пор напоминает об одном из таких разговоров. Габриэль, не задумываясь, вставший с ним рядом, несмотря на века отчуждения. Камаэль, пошедший против самих небес и лучшего друга, чтобы встать под его знамена. Авия, в глазах которой он никогда не был чудовищем, хотя она видела худшие его проявления.... Список можно продолжать, и каждое такое имя вырезано на его внутренних скрижалях и обведено его собственной кровью. И каждым из них он пожертвует при первой же необходимости. Что там говорила Джей? Неважно, насколько далеко ты от Преисподней - твой личный Ад всегда с тобой. Личный Ад Люцифера - любовь тех, кто верен ему, несмотря ни на что.
Он смотрит на Ургаша без особого удивления, странно усмехаясь, точно спрашивая у кого-то незримого - "ты опять делаешь это со мной?". Что ж - еще одна жизнь, полностью препорученная его воле, еще один шанс победить, еще одна жертва, которую он принесет во имя Великой Цели. Он уже не делает различий между темными и светлыми своими союзниками - приходя к нему, они все становятся изгоями.
- Встань, - в его голосе сквозит усталость, но вот парадокс - он слишком устал даже чтобы это скрывать. Спрашивать "как ты меня нашел?" - бесполезно, не так уж это и трудно для тех, кого он некогда связал с собой. - Ты понимаешь, что я больше не тот, кому ты впервые приносил эту клятву? Если тебе нужна формулировка - я скажу ее, но вообще-то ты уже свободен от любого слова, данного Дьяволу.
В глазах Жнеца он уже видит ответ, но, как всегда, цепляется за последний шанс оградить других от себя. Потому что после принятия решения такой милости от него уже не дождешься.

Ему был дан приказ, и Жнец повиновался, встав с колен и привычно сняв серпы с пояса, беря их в руки. Костяные крылья из серой мглы раскрылись за спиной, а сам демон распрямился, взирая на своего повелителя и внимания каждому ему слова. Внимая и недоумевая, ведь тот, кого он знал, не был столь...добр. Что-то изменилось в Люцифере, и теперь он ясно видел, что именно. Господин отринул облачение правителя Ада, вновь надев крылья ангела. Свет. Слишком много света. Он присягал не ему, но клятва держит его. Во всяком случае, держала, покуда господин не произнёс нужную формулу для того, чтобы освободить Жнеца. Ургаш обернулся, вглядываясь в темноту улицы, видя лишь путь куда-то в неизвестность. У него ничего не было, за время службы он не приобрёл ни владений, ни дома, ни верной любовницы. Ничего, кроме службы. Шанс начать нечто новое, шанс остепениться и отказаться от службы. Учитывая опыт и умения, Жнецу будет рад любой генерал из числа верховных демонов. К матерям он не пойдёт, нет. Женщине собой помыкать он не позволит, к тому же они склонны к растлению слуг. А его это не интересовало.
- Самаэль, Дьявол и Падший Ангел, принял мою клятву верности, приказав служить ему. Твой приказ далёк от завершения, потому я не могу отказаться от того, что ты завещал мне. Моя жизнь в твоих руках.- демон присел в низком поклоне господину, резво распрямившись и глядя на него из-за непроницаемой черноты капюшона, оценивающе и с любопытством. И связано оно с тем в основном, что не придётся ли и Ургашу сменить поле деятельности? Спасать, не убивать. Это будет скучно, но такова его клятва. Его не заставляли, его не просили. Ему нужен был лишь смысл бытия. Люцифер дал его падшему ангелу, и тот был благодарен ему за это.
Вооружённый, готовый к бою Дьяволов Жнец стоял перед Ангелом Света, ожидая его приказов. Упрямый, даже несколько упёртый, он явно просто так не отстанет.

"Самаэль?" - казалось, с каждым днем он все больше забывал того упрямого мальчишку, осмелившегося расколоть мир надвое, чтобы во имя Света призвать в себя Тьму. Решение, гениальное в своей простоте и чудовищное в исполнении. На высших уровнях тех опасных игр все понятия о границах стирались напрочь, и кто мог сказать теперь, когда Самаэль уступил место Дьяволу, а последний - Люциферу, и где кончается один, и начинается другой? Люцифер - его финальная ипостась - странным образом сочетал в себе упрямство и светлые порывы мальчишки-архангела, пошедшего на самый отчаянный риск - и железную волю и непримиримость повелителя Преисподней, забывавшего самого себя во Тьме. Сочетание весьма опасное и вместе с тем - завораживающее, и, возможно, его главный секрет именно в этом - в воплощении очевидных оксюморонов, сочетании несочетаемого...
Итак, Самаэль некогда принял клятву, Дьявол возвел ее в ранг нерушимой - Люциферу остается разбираться с последствиями. В глазах Жнеца он видит слабую тень раздумий о возможной свободе, которая уже спустя мгновение сменяется почти пугающей решимостью.
Пожалуй, еще один его секрет в том, что самых верных слуг он набирает из явных камикадзе. Впрочем. там, куда он их поведет, другие и не выживают.
- Ургаш, Жнец Дьявола, - с легкой насмешкой обращается к демону темноволосый мужчина, мало чем похожий на того, кто вершил судьбами в Аду. - Ты готов отречься от прошлого и забыть дорогу в Преисподнюю? Теперь я пошлю тебя туда разве что затем, чтобы выжечь все дотла, - он криво усмехается. - Впрочем, могу утешить. В Эдем бы я тебя послал с идентичной целью.
Наверное, обращение карающей десницы короля Преисподней в спасителя человечества должно выглядеть несколько иначе. Высокие цели, светлые флаги, вдохновенные лица... Вместо этого - слишком рано ожесточающиеся дети, изможденное войско, а вместо знамен - пропитанные кровью бинты, когда уже не остается сил на регенерацию.
Но вместе с тем...он может рассказать и о другом. О дружбе и верности. Об отваге и доблести. О том, как они раз за разом выживают за гранями всех возможных дэдлайнов, чтобы еще хоть раз улыбнуться друг другу. О теплых женских губах, шепчущих их имена так, словно дают их впервые. О том, что тихое "Я вернусь" иногда держит прочнее самых страшных клятв. О том, что им действительно есть за что сражаться...
- Я же говорил, он приведет нас к нему! - радостный вопль разрывает тишину. Один за другим, вокруг них начинают материализовываться демоны. Люцифер не оборачивается, считывая эмоции - торжество, ненависть, жажду мести, дрожь перед боевой трансформацией. Он насчитывает ровно дюжину и вспоминает, что 12 - его самое нелюбимое число, хотя уже не помнит, с чем это связано.
- Ургаш, - он лениво улыбается. продолжая стоять на месте. - Тебе не кажется, что теперь здесь слишком много народу? Я предпочитаю разговаривать в более тесном кругу. Думаю, нас двоих будет как раз достаточно..

- Если на то дан приказ, то я забуду путь туда, мой повелитель, но рискну забрать те души, что собирал эти бесчисленные времена, которые томятся под дворцом,- говоря это, Ургаш сделал затейливый жест, перетягивая весь сонм душ в себя, становясь для Люцифера своеобразным переносным хранилищем всех тех, кого он мучил и истязал, тех, кто служили основой его мощи. Теперь же все они были заперты внутри падшего, лишённые воли и шанса склонить к себе чужое милосердие. И где-то там, в Преисподней, на первом кругу, всем было видно зарево великого пожара. Ведь, как понял Жнец, хозяин не собирается возвращаться домой. Тогда какая нужда в доме? Такая, что он должен сгореть. Слишком важное стратегическое значение, впоследствии из-за него будет трудно сжечь всю Преисподнюю, если потребуется. Через пару мгновений на месте дворца Дьявола кружился вечный вихрь огня, что не даст кому-либо овладеть возвышенностью, где он кружился. Идеальная месть.
Впрочем, от удовлетворения Ургаша отвлёк запах телепортирующихся демонов. Двенадцать. Интересно, как они смогли его вычислить, учитывая саму невозможность этого? Возможно, демон терял хватку, или же просто слишком стар для всех этих безумных игр. Или же, весьма вероятно, за ним следила не одна суккуба. Интригует. Значит, один из верховных демонов или демонесс послал убийцу за Люцифером. Глупость, величайшая глупость, и решиться на это мог либо тупой генерал, а таких было мало, либо поехавшая тварь из числа матерей. Скорее всего, второй вариант. Ощутив краткую вспышку эмоций от господина, Ургаш посмотрел на него очень внимательно. Сверкнули серпы, образуя вокруг Самаэля сине-зелёную сферу, состоящую из энергии сотен тысяч ударов. Такая сломает любого, кто рискнёт войти в поле, помимо повелителя или Ургаша.
- Двенадцать апостолов, мой повелитель.- дал ответ на тот вопрос, который он ощутил, Жнец, прежде чем раскрыть призрачные мглистые крылья и закрыть всю улицу туманным облаком. В нём были слышны крики, стоны, рёв. Сверкнул во тьме серп, отсекая голову. Другой глубоко вошёл в живот и пошёл вверх, вскрывая грудную клетку. Органы щедрой рекой хлынули на улицу, а воющий демон медленно умирал от смертельной раны. Третий подкрался к Жнецу, сумев ударить его в лицо. Его шея хрустнула, голова слетела с плеч от мощного удара ногой в подбородок. Из плоти торчала часть позвонков, а падший ангел с безумной скоростью перемещался по полю боя, самыми изощрёнными способами изничтожая врагов повелителя. Четвёртый умер, наткнувшись на сферу, оставленную для защиты правителя Ада, разорвался на несколько кусков. Пятый наугад метнул огненный шар в облако, лишь опалив спину Дьяволова Жнеца. Не останавливаясь, Ургаш сложил его в человеческий кубик-рубик, сломав каждую кость в теле. Холодно вздохнул серп, брошенный в шестого, разрубив его на две ровные вертикальные части. Остальные объединились против своего единственного врага, и когда седьмой в попытках преодолеть сферу лишился верхней части туловища, перешли в наступление. Восьмой сгорел, отправившись в небытие. Девятый стал достоянием Иерусалима, став правдоподобной статуей. Десятый демон попытался скрыться, но ничего не вышло. Он полз, лишившись ног, пока серп не пронзил его со спины, достав до сердца и вырезав его.
Одиннадцатый обнаружил в себе героизм, защищая двенадцатого. Вернее, двенадцатую, которая оказалась демонессой. Не суккуб, но нечто оригинальное. Покачав головой, одним мощным рывком Ургаш сделал пару дырок одиннадцатым демоном в стенах и дороге.
С демонессой вышла заминка, Жнец сражался не одну минуту, пытаясь поразить её. Поразительно юркая и быстрая тварь. В конце концов, падший телепортировался, но не за её спину, как она, скорее всего, ожидала, а сбоку, вонзив серп глубоко под рёбра, одним взмахом отрезав крылья и заломав руки за спину.
- Прикажите допросить и узнать личность организатора?- равнодушно произнёс Ургаш, удерживая последнюю из выживших демонов.

Души. Как он мог забыть.
Его обитель в Аду - личная резиденция, построенная из Тьмы в лучших традициях архитектуры Преисподней - стояла на душах. Невесомых осколках вечности, искрах Божественной природы, навеки замурованных во мраке. Идеальная конструкция - и неистощимый резерв силы. А еще - изощренный обман, ведь на самом деле он никогда этой силой не пользовался, предоставляя махинации с энергией душ своим подданным. Но видимость устрашающей силы, стоявшей за ним, всегда играла ему на руку. Что ж, Ургаш прав - не имеет никакого смысла оставлять их там. Особенно сейчас, когда любая крупица силы имеет значение. Забавно - он не опускался до подобного будучи Дьяволом, но готов прибегнуть к "грязным" методам, вернувшись к Свету. Впрочем, вряд ли это имеет значение - границ больше не существует.
Жнец окутывает его защитным полем - Люцифер наблюдает за происходящим с интересом испытателя, проверяющим возможности своего изобретения. Ему всегда любопытно, как носители его силы используют данные им возможности. И пока демоны, пришедшие за его головой, пытаются добраться до него, его интересует лишь один вопрос:
"Почему сине-зеленая?"
Сам он никогда не старался придать защитному полю цвет или форму, удовлетворяясь лишь выполнением заданной функции. Возможно, Ургаш хотел подчеркнуть его недоступность для любых ударов противников, возможно, его сила действовала таким образом, что каждый определенный цвет что-то значил. Люцифер находил это куда более любопытным, чем развязавшаяся бойня. В конце концов, на смерть он уже вдоволь насмотрелся и не находил в ней ничего занятного.
"Апостолы меня мало волнуют, я с ними не встречался"- он пожал плечами, поворачиваясь и глядя снизу вверх на поверженную демоницу. Ее ярость и боль можно было руками потрогать, но ему не особо хотелось пачкаться. Хмыкнув, он на секунду заглянул в полыхающие ненавистью глаза и покачал головой.
- Нет необходимости. У Лилит слишком терпкие духи, их запах везде узнаешь, - имя любовницы оказало на скорчившуюся от боли демоницу странное воздействие. Она вдруг напряглась, оскалилась и в отчаянном рывке попыталась укусить его, но перекинуться в боевую форму не получилось - ее сдерживала воля Ургаша.
- Ого, - Люцифер вскинул бровь. - Кажется, тут настоящие чувства.
Что ж, его черная королева никогда не гнушалась однополых связей, хотя и предпочитала всем прочим его постель. Но, небеса, неужели Вельзевул - или с кем она там сейчас - настолько плох?
- Ургаш, хватит, - негромко обронил он, отводя взгляд. - Нам не нужны пленники.

- Как прикажите.- холодно произнёс Жнец, усиливая хватку. Острые когти на перчатках вошли глубоко в плоть дьяволицы, проникая до костей, до внутренних органов, хватаясь за позвоночник и с силой раздирая тело на две части. Невыносимый по силе крик, фонтан крови и ошмётом. Демонесса валяется кусками на дороге, а Ургаш как ни в чём не бывало кланяется Люциферу, ожидая от него новых приказов, любых, главное, чтобы они были. Вокруг в состоянии разной степени опознания валялись тела. Двенадцать демонов пришло за господином, ни один из них не ушёл. И никто не сообщит. В задумчивости Жнец обернулся к одному из тел, пнув его. Тихо просипел нечто невнятное, после же обернулся к правителю Ада.- Пока вы отсутствовали, Лилит не раз пыталась занять ваши покои. Такого я не мог допустить. Её месть пришла позже, чем ждали мы с теми, кто сохранил вам верность.- демон замолк окончательно, высказав всё, что считал нужным.
Его не заботили вопросы морали, жестокости и справедливости. Послушное разумное орудие, настоящий самоубийца, не более того. Но, возможно, что менее. Хотя это уже какой-то настоящий бред. Зачем матери демонов атаковать именно сейчас? Предположим, она знает о возвращении Люцифера, а также об исходе Ургаша. Но смысл? Один раз первая жена Адама уже пыталась перетянуть Жнеца на свою сторону через соблазн. Не от своего лица, конечно, но с помощью верной служанки. Плохое решение. Теперь же она взялась за активные меры. Противостояние. Разве что только она хотела напомнить о себе, привлечь внимание, рассчитывая на то, что господин спустится в Ад и предстанет перед ней. Как знал Ургаш, безумная дрянь страстно желала хозяина. Возможно, это ещё одно проявление данного желания.
Остро взглянув в сторону исчезнувших ангелов, падший вновь перевёл взор на Люцифера, ожидая приказов и пожеланий своего хозяина, кому он дал клятву. Ведь нет ничего превыше Его воли и Его желания.

Люцифер с легким удивлением наблюдает за тем, как тело демоницы превращается в кровавое месиво, в котором уже невозможно различить никаких человеческих черт. Сейчас уже никто не может сказать, была ли она красива, никто не вспомнит, как яростно кривились ее губы, знавшие сладость поцелуев Лилит, никто не увидит больше ее соблазнительных черт. Двенадцать демонов - и теперь один уже не отличим от другого, вокруг них - только ошметки сырого мяса, кем они были - мужчинами, женщинами - все едино, и как иногда говаривал Аластор, вытирая руки от чужой крови - "Даже самая потрясающая личность, прокрученная через мясорубку, напоминает фарш". О да, цинизм и жестокость - два вечных вензеля на визитной карточке Ада, и, кажется, это тоже - его заслуга.
- Я был бы весьма признателен, если бы впредь ты воздержался от подобных методов, - холодно произнес он, в упор глядя на Жнеца. - Врагов достаточно просто убивать. Необязательно при этом оставлять километры крови.
Не то чтобы он стал слишком щепетильным в подобных вопросах. Но вид чужих мук неизменно будит в нем некую темную ярость, чудовищное торжество, и он ловит себя на том, что какая-то его часть наслаждается происходящим - а он слишком хорошо знает, куда ведет этот путь.
- Я не хочу больше видеть подобные зверства, - ровным голосом объясняет он Ургашу. - Считай, что это вредит моей карме.
Рассказ о Лилит не слишком его интересует. Он ожидал ее ненависти - и он ее получил, разве что посылать за ним эту слабо обученную шайку действительно было глупо. Впрочем, это только если она действительно рассчитывала таким способом навредить ему, что совсем не похоже на правду. Значит, первая леди Ада преследовала иную цель. Люцифер бегло оглядывает изувеченные тела и замечает некий предмет, призывно сверкающий на солнце - похоже, тот только и ждал его взгляда. Архангел наклоняется, поднимая с земли, пропитавшейся темной кровью, золотую брошь - одно из бесчисленных украшений демонессы, не исключено, что он ей его подарил, но он никогда не запоминал таких вещей. Люцифер усмехается, разглядывая брошь - никаких следов применения силы на ней нет, это даже не артефакт. Всего лишь милая попытка привлечь его внимание - и вряд ли ее озаботит то, что дивизия отправленных ею курьеров никогда не вернется к своей госпоже. Пожертвовать дюжиной слуг, чтобы передать ему небольшой привет - что ж, это вполне в ее духе.
- Возьми на память, - он небрежно перебрасывает брошь Ургашу и слегка оглядывается через плечо. - И прибери здесь. Экология в мире и так страдает, чтобы еще и мы загрязняли его всякой падалью.

Слуга любого верховного демона упивался бы тем, что заставил страдать врагов господина, испив при этом их крови. Грязно, нагло, дико. Ургашу на это было побоку, он лишь возвышался среди разорванных тел, молча взирая на своего повелителя. Преданно, без слепого обожания. Слепая преданность - возможно, но жнец знал, что им легко пожертвует, если на кону будет стоять нечто ценное. Осознание, понимание и подчинение без возражений - то, что отличало слугу Люцифера от всех остальных. Недостаток эмоций или просто ледяной панцирь, под которым скрывалась буря эмоций? Возможно.
Дьяволов Жнец обернулся, лишь смиренно поклонившись в ответ на сделанное ему замечание: за тысячи лет демон привык и не к таким колкостям в свой адрес, хотя фразы господина ныне и не имели прежней пробивной силы, способной поколебать спокойствие. Падший покосился на свои руки, после на окружавший его мусор, в прямом и переносном смысле. Закованный в латы воин сделал замысловатый жест пальцами, проводя самое простое и дешёвое заклинание, относящееся к преобразованию вещества. Мясо и кости с сухожилиями - в прах, а кровь испарить. Так что через пару минут единственное, что могло ещё напомнить о произошедшей стычке, так это пара царапин на стенах и асфальте, но не более того. Привычным движением, падший ангел убрал серпы обратно на пояс, но, услышав обращённый к нему новый приказ, поднял когтистую руку, подхватив брошь. Посмотрел на неё без всякого выражения, после же спрятав в небольшой кармашек на поясе. Всего их было десять, а что там хранил демон - то знал лишь Дьявол.
- Приказывайте, господин,- сказав это, Ургаш, тем не менее, сделал прозрачный намёк, кивнув плавно головой в сторону скрывшихся ангелов. Слишком уж они притихли, да и на помощь не явились. А вроде бы жители Эдема должны почуять обитателей Преисподней издалека. Отряд убийц не скрывался. Тогда напрашивался резонный вопрос о верности крылатых существ. Или же о том, что и на них могли напасть. Ещё один отряд ассассинов? Возможно, всё возможно,- советую переменить место дислокации. Они могли действовать не в одиночку.- не то, чтобы Ургаш беспокоился за сохранность своего господина, но положение цепного пса и убийцы обязывало, как и клятва. Да и потом, вряд ли Люцифер будет рад прибавлению новых трупов.
Остаётся надеяться, что их будет много в будущем, иначе вся эта внезапная перемена приоритетов у господина будет невероятно, невероятно скучной и тоскливой.

Интересно, "приказывайте" и "советую" действительно не очень сочетаются - или это следствие его непреходящего раздражения? Благоговейные взгляды молодых ангелов его не то, чтобы смущают - скорее, оставляют в недоумении. Чего они, собственно, от него ждут? Не в бою - сейчас, во время краткой передышки, увязавшись за главнокомандующим в Иерусалим? Откровения? Что ж, вряд ли ему есть что им сказать - после всех громких речей, которыми их пичкали в Эдеме. После вдохновляющей манеры Михаила. После Отца, сказавшего свое последнее слово... Исповеди? Чтобы рассказать о всех своих прегрешениях, ему потребуется вечность, которой они, разумеется, не располагают. Даже с Инграмом и Габриэлем они почти не говорят о том, что происходит внутри каждого из них. Авию он бережет, как может, не подпуская Тьму и на миллиметр, а Джадит, которая знает его лучше всех остальных, с каждым прожитым днем все больше проникается собственным видением мира, и архангел рад этому как ничему другому. В "свободное время" он старается держаться подальше от остальных, посвящая каждую минуту своему непрекращающемуся поиску. Все чаще он ловит на себе внимательный взгляд братьев, все чаще в голосе Авии звучат тревожные нотки, когда девушка окликает его, все чаще Джей хмурится, украдкой разглядывая его лицо. Он прекрасно знает все, что они могут ему сказать, и потому с мрачным упрямством оттягивает все возможные разговоры. Одиночество - привычный стиль жизни, и он раз за разом сознательно выбирает его из всех возможных альтернатив.
А теперь еще этот демон. Собственное прошлое и без того не слишком желанный гость для него, а уж с таким-то посланцем... Усилием воли Люцифер подавляет в себе раздражение. Нет, это явно не его собственные чувства. Тьма, черной змеей свернувшаяся внутри, почуяла знакомый запах и снова пытается подтолкнуть его к бездне. В последнее время таких моментов становится все больше. Наверное, надо сказать Инграму или Джадит...
Эта мысль потухает в его сознании так же быстро, как возникает. Люцифер оценивающим взглядом окидывает переулок. Все чисто - и это еще абсолютно ничего не гарантирует.
"Вараэль, где вы?" - он тянет за незримую ниточку ментальной связи, вызывая ангела. Юноша отзывается через пару секунд, запыхавшимся тоном - еще не умеет разграничивать ментал и физику.
"Люцифер, тут была засада! Мы сейчас с ними разберемся, ребята уже гонят их... Сейчас мы их прижмем..."
"Отставить!" - рявкает он, мгновенно перехватывая мысленную картинку. Молодые ангелы, объятые жаром удачного боя, загоняют детей Ада в темноту распахнутого подъезда. Телепортировавший к месту событий архангел едва успевает схватить за шкирку рвущегося в бой Вараэля. Взгляд черных глаз неотрывно прикован к темному зеву каменного здания, поглотившего демонов.
- Никогда не позволяй схватке затуманить твой разум, - сухо говорит он Вараэлю и разжимает руку. Жнец уже стоит рядом с ним, молчаливый и готовый к исполнению любого приказа. Что ж, у Люцифера как раз появился оный.
- Ургаш, проверь, - он кивает в черноту подъезда. - Судя по всему, там портал. И кто-то очень ждет, чтобы мы вошли.

Подчиняться, не противиться, идти следом. Это было ему понятно. Спокойно шагая, или же перемещаясь за своим господином, Жнец не задавал вопросов. Оказавшись в переулке перед подъездом, где происходила битва, Ургаш остановился. Взгляды ангелов не сулили ему ничего хорошего, но падшему на них было наплевать. Он наклонился над одним из трупов, едва услышал приказ господина. Сверкнули когти, отрывая голову от тела одного из павших обитателей Преисподней. Степенно, Жнец подошёл к подъезду. Когти впились в глаза, выдавливая их, чтобы поместить внутрь знакомое сине-зелёное дымчатое сияние. То, которое источал Дьяволов Жнец. Сейчас ему понадобится совсем немного магии для простого действия. Глаза павшего станут его глазами. Размахнувшись, слуга Люцифера забросил этот снаряд внутрь подъезда. По идее, должен был раздаться треск и хлюпанье, противное для обитателей Эдема. Они ожидали этого. Но голова, исчезнув, оказалась в портале, передавая информацию. Падший ангел прикрыл собственные глаза, впитывая, что ему доносили. Не особенно хорошая картина. Заклинание, такое недолгое, развеялось через пару минут. Ургаш открыл глаза, с поклоном повернувшись к Дьяволу.
- Три отряда, мой лорд, с символикой Лилит и её подголосков, низший и средний разряды. Прикажите убить?- равнодушно произнёс демон, руки коего уже тянулись к серпам, алчущим крови. В конце концов, киньте в него камень, кто тут безгрешен? Нету таких? Вот и верно. Убивать красиво и просто убивать - разные вещи. Но, честно говоря, Ургашу нравилось кромсать своих врагов. Так что сейчас он, склонившись, стоял перед хозяином, ожидая приказа взять и порвать тех, кто посмел напасть на Самаэля и его свиту из ангелов. Без разницы, что это ангелы или демоны. Если ему отдадут такой приказ, падший ангел пойдёт в бой даже против Бога. Ведь всё, что ему нужно, всё, чего он желал - иметь смысл жизни. И клятвы, ох, клятвы он никогда не нарушал. И не нарушит.
Только служба имело значение для Жнеца Люцифера.

Все-таки Лилит. Точнее - и снова Лилит. Темноглазая ведьма, самопровозглашенная королева Ада, единственным доступным троном которой была его постель - хотя, порой они и его трон превращали в любовное ложе. Ее поцелуи обжигали губы, ее прикосновения горели на коже незримыми клеймами, ее голос обволакивал темной пеленой, чарующей, губительной музыкой, отравляющей душу. Именно она ввела в обиход смертных изящное выражение la femme fatale. Она была истинным совершенством, настоящим идеалом Темной Леди - томная, искушенная, страстная, она улыбалась одной и той же улыбкой, шепча самые сладкие признания и снимая живьем кожу с очередного несчастного, она ставила на колени провинившихся демонов и с холодной усмешкой чинила расправу - а через миг уже с легким стоном покорно прогибалась под ним, она могла раздирать глотки зубами и даже не отирать губы от крови - а после, грациозно опустившись на колени, брать в рот, как последняя шлюха. Впрочем, шлюхой она и была. А еще - лживой, прогнившей насквозь интриганкой, помешанной на ощущении собственного превосходства. Красивой, продажной, мстительной сукой. Его любовницей. Его Пиковой Дамой. Его внебрачной женой. Кажется, она была не против - пожалуй, даже мечтала - понести от него, но он не собирался плодить ублюдков с таким порочным генофондом.
Чего ты хочешь, шлюха? - он усмехается, вглядываясь в темноту. - Мести или, может быть, свидания? Хочешь мне что-то сказать - приходи сама.
Вараэль испуганно смотрит на его лицо. В глазах молодого ангела - поистине причудливая смесь из страха, отвращения и сочувствия.
Что, малыш, Тьму почуял? - ему хочется усмехнуться, но он лишь проводит ладонью по лицу, стирая неуловимую тень. Резко отворачивается от глухого подъезда.
- Убей, - отрывисто бросает он Жнецу и бредет прочь, махнув застывшим. как изваяния, юнцам. - Все в порядке.
Все принимают это как непреложную истину - это поколение от рождения впитало в себя беспрецедентную аксиому: слово главнокомандующего определяет все. И только Вараэль - самый безрассудный или самый способный - провожает его встревоженным взглядом.

Холодный кивок. Демон снял с пояса свои серпы, привычно взмахнув ими. Жуткий скрежет. Зазубренные лезвия жаждут крови и душ. Они их получат. Шаг вперёд. Ещё один. Ургаш вглядывался в портал, вспоминая месторасположение врагов своего повелителя. Крылья костяные раскрылись за спиной падшего ангела, когда он вошёл внутрь. Степенный шаг. Репутация Жнеца опережала его: демоны по ту сторону застыли, узнав безликую фигуру, вооружённую и готовую убивать. Сверкнуло оружие. Демоны изготовились к битве и смерти.
Это не было красочно. Это не было эффектно. Но эффективно. Потоки крови лились по серым камням, под кроваво-красными небесами. Плоть к плоти, кости повсюду, вопят несчастные души. Убийца, привыкший сражаться и с одной, и с множеством целей сразу сокрушал любого из них. На устах - имя Господина. В сердце - его воля. Разум же холоден и сосредоточен. Вырвать глотку, вскрыть пузо и выпустить внутренности, сжечь или покрошить. Серпы были замечательными, но против особенно сильных врагов Ургаш их не использовал, о нет. Это оружие убийства сотен низших и средних тварей Преисподней и Рая, или же особенных душ. Проклятые мечи за его спиной - другое дело. Жнец усмехался, сражаясь один против небольшой армии. Раны? Плевать. В Аду он был на пике своей мощи, с лёгкостью преодолевая ту силу, что пытались ему противопоставить. На Земле всё было бы иначе. Но здесь, сейчас, слуга Дьявола сокрушал всех по воле тому, кому он поклялся в верности. Не всё ли равно, сколько убивать?
Крики и страдания, эманации тьмы вырывались из портала вместе с ручьями крови. Достаточное зрелище, чтобы ужаснуть ангелов. Ургаш вылетел через минут шесть с момента своего входа в этот пространственный разлом. Сверкнули серпы, разбрасывая капли демонической крови. Жнец развернулся, краями оружия смыкая портал, тем самым разрушая и закрывая. Действенный метод. Теперь сюда никто не проникнет, а в случае чего он и сам сможет открыть проход в Ад. Развернувшись, падший ангел сделал несколько шагов вперёд, преклонив колена перед Люцифером.
- Ваша воля исполнена, мой господин. Приказывайте - я повинуюсь.- холодно прошипел Жнец, редко когда разговаривающий. Набор его слов был ограничен.
А вот набор способов для убийства - нет.

Секундная вспышка телепортации открывает проход, и он чувствует, как один за другим посланники Лилит выходят из пространственной воронки, чтобы в следующую секунду оказаться в пяти шагах от него. Вараэль со свойственной ему порывистостью попытался было встать перед ним, но архангел одним коротким жестом приказал ему отойти. Грядущий бой предназначался не ангелам, и уж тем более не этим юнцам, рожденным в столь неподходящее для Света время.
Взгляд Люцифера неотрывно прикован к темноте, клубящейся в узком проеме, Ад сейчас слишком близок, в разреженном воздухе разлит терпкий аромат духов этой искушенной ведьмы, и его кровь начинает наливаться яростью - сдержанной, отточенной веками, подобно острому клинку, яростью разрушителя, ступившего на знакомую дорогу. Тьма в его душе клубится густым пепельным облаком, отравляя сознание, губы дрожат в преддверии холодной жестокой улыбки, с которой он обычно командовал "фас!", спуская с поводка оголодавших церберов, в числе которых был и его личный Жнец. Король должен уметь карать, король Ада - не обязан миловать. Когда-то проверкой на верность был приказ умереть за него, и прошедших ее можно было пересчитать по пальцам. Впрочем, он и не стремился окружать себя большой свитой - ему вполне хватало беспрекословного подчинения тех, кого он связал нерушимой клятвой.
Забавно, что демоны не спешили нападать первыми - по крайней мере, на него. Создавалось такое впечатление, что убить его не входило в приказ, и почерк Лилит становился все более очевидным. Даже в Преисподней наблюдались вполне земные закономерности: мужчины предпочитали убивать, избавляясь от врагов, женщины жаждали вкусить прелесть власти. Его смерть вряд ли доставит ей хоть какое-то удовольствие, а вот пленение может порадовать алчную душу.
Все еще любишь ролевые игры, дорогая? - он усмехается, наблюдая за тем, как один за другим посланцы негласной королевы Ада падают по ударами сверкающих серпов Жнеца. Сколько крови должно пролиться прежде, чем его бывшая любовница решится на более решительные ходы?
Он несколько холодно кивает слуге, принимая выполнение приказа за должное. Ангелы с некоторой опаской наблюдают за ним - сейчас он не слишком напоминает их старшего брата, скорее уж вызывает у них воспоминания о расхожих рассказах о падшем некогда архангеле, принявшем в себя Тьму. Впрочем, сейчас его это мало волнует.
- Доложи о нынешней обстановке в Аду, - коротко требует он, кивком предлагая Ургашу встать - разговаривать, не глядя в глаза, ему никогда особо не нравилось. - Что делает Лилит?
Собственно, этот вопрос можно было задать как: "С кем она сейчас спит?" - и ответ на него неизменно раскрыл бы ему, кто из высших демонов находится сейчас ближе всего к трону. Уж в чем-в чем, а в чутье на такие вещи его бывшей любовнице нельзя было отказать.

С скрипом лат, демон поднялся с колен, гордо возвышаясь над господином и глядя ему в глаза под прикрытием чёрной вуали своего капюшона.
- Матерь демонов Лилит ныне одна, поскольку она много раз пыталась обосноваться в вашем дворце. Остальные верховные демоны враждуют друг с другом, среди матерей разлад...благодаря вашему скромному слуге. Насчёт их личных дел я не в курсе, поскольку берёг вашу вотчину,- короткий, вполне себе внятный ответ последовал от падшего ангела, сложившего крылья за спиной. Серпы легли на пояс. Правда, демон всё-таки обернулся, обратив свою волю к разлому в мир Инферно. Смыкая ей края, через пару мгновений Ургаш запер этот проход. Ни ему, ни Люциферу не составит трудности вновь проникнуть в Преисподнюю, но нельзя оставлять подобное преимущество для Лилит или тех, кто ещё возжаждет найти господина и призвать его к ответу за давние грехи или недавние свершения. Жнец в этом не сомневался, когда, отвернувшись от закрывшегося портала, вновь обратился взглядом к повелителю. Ему не было ничего особо сказать: умный хозяин уже всё понял по тону речей, тому, как выдавал информацию его Жнец. Не при ангелах же говорить о том, сколько раз Ургаша пытались переманить на свою сторону генералы или матери? Первые предлагали кровь и силу. Другие - весь ассортимент демонических сучек. Ни то, ни другое ему не было нужно. Стоит признаться, что при виде Люцифера несколько минут назад, когда Жнец только-только вышел из Ада навстречу господину, в глубинах его проклятой души стало слегка мокро. Непонятно? Тайком, демон был рад приходу повелителя. Даже сейчас радость не сошла на нет, это было видно в манере держаться, исполнении приказов.
Верный цепной пёс, да? Для ангелов он только это, ничего более. Как же они глупы, не прозорливы. И не умеют скрывать гневные или напуганные взгляды. Против воли на лице падшего жителя Эдема возникла улыбка, видимая лишь Люциферу.

Вот значит как. Одна? Значит, дела настолько плохи, что даже Лилит не знает, кому отдать предпочтение в этой битве, - в мимолетной усмешке проскальзывает толика разочарования. Судя по возбужденному блеску глаз Вараэля, напряженно вслушивавшегося в их разговор, мальчишка пришел к тому же выводу, что и его военачальник, вот только, в отличие от него, юношу захлестнуло торжество. Большинство молодых ангелов рождались с мыслью, что их главное, не зависящее от личного Назначение - уничтожать Тьму в любых ее проявлениях, чем, к слову, весьма удачно пользовался Сихаил. Даже эти юнцы, присягнувшие ему, не понимали до конца всей правды. Чистая победа будет означать полное поражение. Свету нужна Тьма, а Тьме нужен Свет, и уничтожение одного неизменно повлечет за собой увядание второго. Именно поэтому раскол в Преисподней был так же невыгоден Люциферу, как удачен для Сихаила - и, кажется, все шло к тому, что ему все же придется вмешаться в игру и подтасовать колоду.
А пока что в его собственной - сюрреалистическое смешение мастей. Архангел задумчиво оглядывает молодых ангелов, застывших в ощутимом напряжении, и расслабленного жнеца, отвечающего им провоцирующей улыбкой. И как объяснить каждому из них, что главная сила его стороны - в сменяющихся козырях, в непривязанности к определенной масти? Настало время явных оксюморонов, и, пожалуй, самые неожиданные ходы будут самыми верными.
- Ургаш, познакомься - это Вараэль, командир отряда, - негромким, но не терпящим возражений голосом произносит архангел. На лице юноши застывает явное удивление, но он коротко склоняет голову в знак приветствия. - Вараэль, это мой личный Жнец, и, как ты видишь, его методы весьма действенны... - он делает секундную паузу, в последний раз прикидывая варианты развития событий. - Ургаш, это весьма неплохой отряд, но по ряду обстоятельств их военная подготовка оставляет желать лучшего. Они великолепны в открытых маневрах, но не очень подготовлены к подобным атакам из темноты. Считай это своим новым заданием. Обучи их.
Он почти физически почувствовал волну шока и сомнения, пронесшуюся по рядам ангелов. Он, как обычно, сильно рискует их доверием - ведь стоит одному засомневаться, и другие интуитивно почувствуют его колебание. Он мог бы заглянуть в их души и объяснить все, но предпочитает довериться старому проверенному методу Михаила. Когда старший брат желал донести до своих войск какую-то мысль - он призывал к себе командиров и уже через них передавал послание. Его воля как предводителя нерушима, но только от своего начальника они действительно могут принять приказ всей душой. Поэтому Люцифер смотрит только на Вараэля, и спустя несколько секунд на лице молодого ангела появляется понимание.
- Мы с благодарностью примем ваш урок, - говорит он Жнецу, а архангел прячет мимолетную улыбку. Время оксюморонов - поистине самое странное время...

Глаза под капюшоном чуть сощурились, безликий демон чуть повернул голову к господину, оценивающе глядя на него. Признаться, этого Ургашу как раз и не понять: привязанности. Неужели хозяин скучает по этой...по той, о ком даже умеющий ругаться демон не сможет составить достойную в своей грубости кличку. Неужели же? Или, быть может, он разочарован положением дел в Аду? То вполне возможно. И пускай там худо, но взгляд этого мальчишки говорил больше. Воодушевление от этих новостей. Хе. Молодые, неопытные фанатики. Небесное мясо на полях войны Эдема и Преисподней. Нежто они столь слепы, что не видят - лишь единицам удаётся пробраться наверх. Остальные гибнут в этой мясорубке. С одной стороны ручку крутит Дьявол. С другой - главный архангел. Создатель давно забросил своё творение. Подбирая нужную метафору, можно сказать, что святость оставила Небеса. Может, Ургаш и не покидал особо Ад, но он-то чувствовал...эту необычность во взглядах ангелов. Интересно, как поживает Инграм? Падший с удовольствием бы скрестил с ним вновь клинки, теперь уже без вмешательства Люцифера. Что же, если слуга Смерти оставил свою веру, можно попробовать сделать ещё одну попытку. Но эти молодые...ах, молодые. Если сгинет эта Земля, то нет нужды в Свете и Тьме. Это будет...скажем так, жалкой тратой времени. Или даже хуже. Всё сгинет. А этого, что приводит к его уходу на пенсию, Ургаш не мог допустить. Потому он, переборов свою нелюбовь к крылатым, всё-таки выполнил приказ господина и даже проявил радушие. Правда, в своём стиле.
- Вы не ангелы Справедливости древних времён, вдохновляющие своей Доблестью - те могли сражаться с армиями тьмы. Я помню, как мой святой меч истреблял всё злое и ужасное. Вы армия, а не одиночки,- сипел Жнец, подойдя ближе к этому отряду и не обращая внимания на вызываемую его приближением оторопь. Конечно, он слуга Люцифера, но это не значит, что он обязан быть добр и пушист, как цербер,- ваше лучшее оружие - вы сами. У демонов по большей части нет чести. Каждый должен доверять друг другу. Прикрывать его спину. Разить, не задумываясь над тем, что делает твой товарищ. Единый организм. Теперь закон для вас - воля Люцифера. И воля его...будет исполнена, даже ценой ваших жизней. Ведь на кону стоит нечто большее, чем вы, я или сам господин. Смысл вашего существование - то, что под угрозой. Учись, Вараэль, и учи других. Когда-нибудь ты тоже сможешь убивать армии страхом от собственного появления на поле боя.
Речь была пафосной. Необычайно долгой для Жнеца. На краткий миг, в чёрной как сумрак душе шевельнулось маленькое светлое пятно - последний след того, кто некогда был Урдамиэлем, вдохновляющим на подвиги. Вполне вероятно, что влияние того, кем ранее был Ургаш, и сыграло свою роль в отношении краткого урока этому отряду. Возможно, и так. Дьяволову Жнецу было на это плевать. Изложив всё, что мог дать этим молокососам, демон отступил обратно за спину Люцифера, безмолвной тенью следуя за ним.
В конце концов, свою задачу он на пока что выполнил.

Отыгрыш завершен