Всё происходило так стремительно, что Габриэль едва успевал реагировать на воинственные реплики старика, которые ясно давали понять, что дед, по всей видимости, не в своём уме.
«Дурдом на выезде, - поморщившись от яростных криков, с досадой подумал ангел. – И почему ему вздумалось обустроиться именно здесь? Почему именно сейчас? Да и зачем вообще устраивать перед нами этот чёртов цирк?!»
- Хватит! – но старик уже успел вырваться и теперь, окончательно войдя в раж, размахивал бутылкой с очередным едким отваром, словно казак оголённой шашкой. Габриэль не удержался от усталого вздоха. Терпения ему, конечно, было не занимать, но это уже даже по меркам архангела было слишком. Он уже начал подумывать о том, чтобы незаметно использовать силу и попросту вырубить старика, однако, появление медведя изменило все планы. Не оставляя времени на раздумья ошалевшему от такого поворота событий Велесу, Габриэль быстро подошёл к нему, вырвал из рук бутылку и вновь толкнул к скамье, на этот раз позаботившись о том, чтобы он не сумел выкинуть очередной фортель, предусмотрительно придерживал его невидимыми путами силы. Тот, наконец, ожил.
- Мишаня, как же так? – бессильно дёрнувшись, неожиданно завыл он, глядя болезненно слезящимися глазами на замершего медведя. – И до нас с тобой она, окаянная, добралась? Ой, горюшка нам с тобой, миша, ой горюшка! Не спас я вас, не уберёг…
Дед, сгорбившись, обхватил морщинистыми ладонями свою седую голову. Габриэль озадаченно взглянул на Дейзи и пожал плечами. Ему было жаль убитого горем старика, но всё же он понимал, что в таком состоянии Велес мог причинить много вреда и обитателям леса, и жителям города, которые своей верой в существование могущественного хозяина леса сами того не желая, наделили древнего бога достаточным количеством сил для того, чтобы он смог установить и поддерживать смертельную для зверей ловушку.
- И что мы будем с ним делать? – тихо спросил он у фейри и, понимая, насколько скуден у них выбор вариантов, вздохнул. Единственно правильное и верное решение почему-то сейчас выглядело нечеловечески жестоким, варварским, казалось, прибегнув к нему, Габриэль лишь ускорит приближение Тьмы, подтвердит своими действиями, что этот мир действительно не заслуживает того, чтобы быть спасённым, и настала пора платить по счетам. Архангел нахмурился. – Значит, Велес, так?
Старик, не поднимая головы, кивнул.
- Я понимаю, что теперь в это трудно поверить, но мы и правда пришли с миром. Мы не имеем никакого отношения к Тьме. Я – архангел. Архангел Габриэль. Мы на одной стороне, Велес. Никто из нас не хочет, чтобы мир сгинул во Тьме, мы пытаемся бороться. И нам, - Габриэль положил ладонь на опущенное плечо бога. – Возможно понадобится помощь таких, как ты.
- Ты что, - медленно начал Велес угрожающе-тихим голосом. – Переманить меня на свою сторону вздумал, ирод проклятый?! Не бывать тому никогда!
Дед выпрямился, зло вытаращился на ангела. Габриэлю показалось, что в эту самую минуту глаза его разгорелись ярче. Это был неестественный, глубокий ядовито-зелёный цвет.  
- Ничего, - пробормотал старик успокаивающим тоном. – Это ничего. Дед Велес справится. Где наша не пропадала, мишаня?
Габриэль почувствовал, как с треском лопаются невидимые нити, наливаясь незнакомой энергией, взрываются, возвращаясь бумерангом обратно к ангелу. Он покачнулся, оттолкнул от себя брошенный сгусток силы, метнул его в низкую крышу дома и тут же бросился к Дейзи, бесцеремонно сгрёб её в охапку и переместился на опушку возле дома, который буквально через секунду с громким хлопком обрушился безжизненной грудой подбитой древесины. Крепко прижимая к своей груди фейри, ангел облегчённо выдохнул.
- Ты в порядке, Дейзи?
Где-то за стволами деревьев раздался торжествующий старческий смех. Габриэль поднял голову, выискивая глазами сгорбленную фигуру деда.
- Велес! – в голосе ангела слышалась плохо скрываемая злость. – Остановись! Ты сам не понимаешь, что творишь!
Очередная волна дикого смеха смешалась с шумом поднявшегося ветра и наступила тишина.

- Медведь! - Дейзи дернулась, вырываясь из объятий ангела, бросилась к развалинам, которые ещё мгновение назад были покосившимся домишкой, а теперь погребли под собой ни в чем не повинного зверя. Фейри, не заботясь ни о Габриэле, ни о смехе явно безумного бога, что раздавшись вдруг сразу и отовсюду потом внезапно утих, бежала со всех ног, с трудом успев затормозить у каменной крыльца. - Мишка!
Груда обломков зашевелилась, заходила ходуном, из под них послышался низких рык и через мгновение старые прогнившие доски разлетелись по сторонам, явив миру голову одуревшего медведя.
- Миша! - Фейри, кинувшись зверю на шею, крепко его обняла, быстро отпрянула, рассматривая и, схватившись, за ближайшую доску, повернулась к ангелу. - Помоги. Его совсем завалило.
Девушка подняла доску, отшвырнула её сторону и схватилась за вторую.
- Идиот старый, я тебе устрою, - зло пробормотала фейри, - в дурку тебя сдать надо. Пожизненно и чтобы...
Дейзи, резко оборвав фразу, быстро выпрямилась и во время - из густой чащобы, выпущенный невидимой рукой со свистом пролетел увесистый замшелый камень и с грохотом рухнул прямо в груду обломков, подняв столб пыли. Откуда-то из глубины леса раздался довольный смех.
- Ах ты ж дятел жопоклювый! - Фейри, едва успев заметив очередной валун, кинулась в сторону.
- Что, не нравится, сучьи дети?! - Возникнувший словно из воздуха на широкой нижней ветки сосны старик снова злобно захохотал, потрясая маленьким кулачком. - Уж я с вами разберусь! Уж я вам покажу!
Затрещали ветви деревьев, раздрабливаемые камнями и через мгновение на поляну посыпался каменный дождь.
- Ну всё, козел, достал!
Дейзи, спрыгнув с деревянной груды, обернулась в рысь и, в три прыжка домчавшись до сосны, ловко подпрыгнула, схватив старика за штанину. Тот взвыл, пнул голой пяткой прямо в незащищенный звериный нос, но рысь, лишь зажмурившись от боли, сильней сцепила зубы и рванула свою добычу на себя. Бог рухнул на землю, подмятый мускулистым телом, тонко заверещал, пытаясь отбиться, но большая кошка, упершись мощными лапами в его плечи, грозно зарычала.
- Ах вот так, да?! Ну ладно. - На перекошенном злобой лице старика вдруг появилась довольная ухмылка и в следующее мгновение мозг фейри заполнил уже знакомый зов. Только в этот раз в нём звучал совсем иной приказ. Рысь отпрянула, тряхнула головой, пытаясь избавиться от навязываемого приказа. - Нет, мордофиля, меня не проведешь!
Кошка, взвыв, повернулась на негнущихся лапах к ангелу, оскалила белые клыки, готовясь атаковать.
- Ага, думали, всё? А я вот так вас! Вот так, окаянных! Сами друг другу глотки перегрызёте!

Медведь был хоть и ошарашен, но удивительно спокоен. Сказывалось ли на нём присутствие фейри или же это было врождённой особенностью хищного зверя, Габриэль решил не узнавать и, не задавая лишних вопросов, бросился на помощь Дейзи. Отогнув в сторону тяжёлый лист из тесно приколоченных друг к другу досок, придавивших мохнатое туловище медведя, он терпеливо ждал, когда хозяин леса, утробно урча, вылезет наружу. Брошенный рукой Велеса камень застал ангела врасплох, и он едва не выпустил из рук обломок, но вовремя вспомнил о медведе.
- Ну, давай же, дружище, выбирайся поскорей, - пригнувшись, Габриэль взял в ладонь когтистую лапу хищника и потянул его на себя. Процесс пошёл веселее, медведь недовольно зарычал, но нападать не стал. Рядом упал второй камень, Габриэль нахмурился. – Вот так, молодец. Беги скорей отсюда, косолапый.
Ангел выпрямился, откинул в сторону доску, шагнул было к Дейзи, но опоздал. Вместо фейри вновь была хищная ощерившаяся кошка, которая не стала ждать, когда её остановят, и бросилась на злобно усмехающегося старика. Габриэль подошёл ближе. Сильные кошачьи лапы пригвоздили худое тело старика к земле, он едва мог шевельнуться, однако, ангел чувствовал, что даже сейчас он и не думает сдаваться. Предчувствуя очередную дурацкую выходку, Габриэль шагнул ещё ближе, намереваясь остановить Дейзи, но опять опоздал. Кошка спрыгнула на землю, припадая на задние лапы и недовольно вертя остроухой головой.
- Что ты с ней сделал?! – Габриэль бросил быстрый взгляд на старика, который ухмылялся, словно деревенский кот, наевшийся сметаны. Яростная, не успевшая сформироваться мысль оттолкнулась от сознания ангела и полетела к Велесу, проникая в воспалённый мозг безумца. Удивление отразилось на морщинистом лице, он, так и не успев толком подняться, вновь рухнул у корней старой осины, смешно подёргивая носом. – Дейзи… - теперь ангел смотрел в ярко-зелёные глаза оскалившейся на него рыси. – Дейзи! – не решаясь копаться в голове фейри после того, как туда проник свихнувшийся бог, он повысил голос, пытаясь выиграть время. Скоро кошка должна почувствовать, что сила чужого разума, отдавшего ей приказ, ослабла настолько, что не способна больше удерживать ни её, ни лесных животных. Однако, Габриэль понимал: для нападения ей достаточно доли секунды. Его тревожила не сама возможность встречи с хищными кошачьими зубами, а то, что будет с фейри после, когда она придёт в себя и увидит его - спокойного, но, к примеру, с разорванным плечом или раздробленной клыками кистью. Он знал, как сильно может быть в фейри чувство вины и как трудно порой убедить её в обратном, и не хотел, чтобы дошло до этого. – Дейзи, остановись. Ты слышишь меня? Я твой друг, Габриэль. Не поддавайся ему, Дейзи.
Ангел смотрел прямо в прищуренные глаза рыси, не двигаясь с места.

Желание наброситься на стоявшего впереди парня, безоружного, беззащитного, даже не собирающегося бежать, было настолько сильным, что затмевало собой все: и память, и разум, и чувства. Приказ, навязанный чужой волей, стал собственным стремлением и рысь, ощерившись, приготовилась к прыжку, как вдруг ангел заговорил и от звука его голоса хищник замер на месте, все ещё припав низко к земле, словно время вдруг остановилось, заморозив зверя в том самом решительном мгновении, предшествующем опасному броску. Ярко-зелёные глаза рыси расширились, внимательно вглядываясь в лицо парня, стали не по-звериному осмысленными.
Габриэль. Ну, конечно! Ангел, которым она так дорожила, а теперь едва не вгрызлась ему в глотку! И все из-за чего? Старик! Чертов старик, что вздумал играть с ней, словно с простым зверем.
Прррочь! Прррочь из моей головы! - Рысь яростно взвыла, тряхнула головой, ещё и ещё раз, будто пытаясь скинуть с шеи невидимый аркан, зажмурилась и через долю секунды на месте хищника оказалась хрупкая девушка- фейри. Дейзи посмотрела на ангела, чувствуя, как из глубины сердца поднимается злость на себя: она, так глупо забыв о том, как лихо выживший из ума бог воздействует на животных, сама отдала себя в его руки и чуть не набросилась на Габриэля. - А если бы набросилась? Если бы не сдержалась? Дура!
Фейри с силой сжала кулаки.
- Прости. - Глухо бросила она, поспешно отведя взгляд от ангела и метнулась к скулящему старику, что снова и снова пытался встать на ноги, но раз за разом падал на землю, будто подкошенный - чтобы не сделал с ним Габриэль, сработало это как надо.
Я тебе сейчас, урод, объясню, что со мной шутки шутить не стоило! - Дейзи нависла над распластавшимся богом, наклонилась, схватила за плечо, резко рванула, заставляя повернуться на спину. - Ты допрыгался, мудило!
Старик, заглянув в полные ненависти глаза фейри всхлипнул и, сжавшись в комок, захныкал. Испуганный, побежденный, плачущий, она стал до того жалок, что вся злость Дейзи начала утихать.
- Вот так вот все. Вот так. - Причитал обезумевший старик, обхватив голову руками. - Добрались и до меня. И меня сломали-поломали. Ах беда-беда, доля моя лихая. Ничего не могу. Никому не помогу. Все помрем. Все. Всему миру конец. Тьма окоянная, все она. И эти её, прихвостни мелкие. Слаб я теперь слаб, ни на что не годен, а она сильна.
Дейзи расстроенно вздохнула и присела рядом с рыдающим стариком.
- Эй, ну хватит тебе реветь. Ну чего ты? - Девушка похлопала бога по плечу, но тот, скорбно взвыв, откатился в сторону. - Ну что ты заладил: прихвостни-прихвостни? Какие мы прихвостни? Мы к тебе с миром пришли. Ну, смотри. - Дейзи протянула ладонь к травяной кочке и через мгновение прямо к её пальцам из земли потянулись тонкие зеленые стебли, прошло ещё мгновение и ладони фейри уже касались нежными лепестками фиолетовые цветы сон-травы. - Разве Тьма так может, а?
Старик, глянув на появившееся цветы перестал плакать и удивленно посмотрел на фейри.
- А так прихвостни Тьмы могут?
Дейзи кивнула в сторону, Велес послушно перевел взгляд за девушку и нижняя челюсть его пораженно отвисла: вся небольшая поляна, на которой ещё совсем недавно стоял старый покосившийся домик бога, теперь превратилось в сине-фиолетовое море, сотканное из тысяч нежных лепестков сон-травы.

Перед ангелом вновь стояла фейри, излучающая множество разных по спектру эмоций, от которых Габриэлю почему-то стало неловко. Он вдруг ясно почувствовал себя виноватым. Все беды, несчастья, недоразумения – следствие его оплошности и неумения вовремя остановиться, признать ошибку, повернуть назад. Ведь не было ничего проще, чем собраться и перенестись в другой город, а лучше – крохотную деревушку, окружённую гектарами пашен и пастбищ. Такую, где местные жители говорят на своём, только им понятном языке, чураются незнакомцев и не лезут с расспросами, довольствуясь редкими наблюдениями со стороны. Туда, где жизнь течёт в тихом, спокойном русле - не быстро, но и не медленно – успевает огибать коварные повороты судьбы, тормозит, давая разглядеть скрытые впереди подводные камни, и ускоряется на участках, сплошь заросших тиной и грязью. Габриэль посмотрел на Дейзи и качнул головой. Она вновь была в эпицентре страха и боли, вновь была вынуждена принимать непростые решения, вновь ощущала груз свалившейся на них всех ответственности. Он смотрел на неё – хрупкую и невесомую, утекающую сквозь пальцы, словно шёлковая лента, подхваченная ветром, смотрел на неё и не мог понять, где находится тот бездонный колодец, из которого она черпает свои силы. Существует ли он на самом деле или это очередная иллюзия, которую они, не сговариваясь, решили поддерживать, чтобы не напугать друг друга ещё больше, чтобы сказать друг другу, что, несмотря ни на что, всё хорошо? Всё будет хорошо?
Изумрудную зелень глаз скрыла тень длинных ресниц, Габриэль опустил взгляд. Единственное, что осталось ценным, была правда, и она была такова: они не знали, как всё будет на самом деле. И вряд ли в целом мире нашёлся бы тот, кто мог бы ответить иначе.
Вслед за девушкой ангел приблизился к старику, опустился рядом с ним на пригорок. Нужно было решать, что с ним делать дальше. Велес был опасен. Бесконтрольное использование силы, столь яркое и мощное сосредоточие природной энергии могло запросто привлечь в городок нежелательных гостей. Убедить Велеса отказаться от радикальных, но совершенно бессмысленных мер борьбы с Тьмой, казалось Габриэлю практически невозможным, но Дейзи считала иначе.
Поляна, полная нежных, весенних цветов. Тонкие стебли, мягкие лепестки. Слишком живые для мира, погибающего в дикой агонии, слишком далёкие от всего настоящего. Вопреки всему, они расцветали бархатным цветом надежды – цветом ясного неба после затяжной грозы. Габриэль невольно улыбнулся и украдкой взглянул на фейри.
«Удивительная. Непостижимая».
- Так вы это… - старик, восхищённо поцокав языком, решительно нарушил молчание. Быстрые зелёные глаза с уважением глядели на Дейзи. – Не от Тьмы окаянной? Так кто ж тогда вы такие? Почему порядок наводить мешаете? Думаешь, что ежели таким фокусам обучена, то лучше меня знаешь, как зверью помочь? Эй, нет, девчонка. Мала ты ещё будешь, не знаешь всего. А я на всякое успел наглядеться. Знаю я, как своим помочь.
Габриэль повернулся к старику:
- Послушай, Велес, ты ошибаешься. От твоего вмешательства вреда куда больше, чем пользы. Тьма, может быть, и не доберётся до твоего леса, а ты всех зверей почём зря перебьёшь. Не глупи, перестань расставлять сети, не уничтожай живое.
Дед насупился, задумчиво хлюпая носом. Морщинистый лоб сморщился пуще прежнего, седые кустистые брови сошлись на переносице. Было видно, что решение старику даётся нелегко. Ангел его не торопил. Ему тоже требовалось время для того, чтобы всё как следует обдумать. Габриэль понимал, что какой бы ни был ответ Велеса, верить ему на слово нельзя.

Дейзи, забыв про осторожность, подалась вперед.
- Ты к Габриэлю прислушайся. Он дело говорит. Неужели самому не противно? Ты их защищать должен, а сам губишь. Знаю-знаю, хотел как лучше, но так ведь не лучше совсем, понимаешь? Нельзя сдаваться! Нельзя руки опускать! – Фейри заговорила быстрее, решительнее и казалось, что она пытается убедить не только полубезумного бога, а кого-то ещё: ангела, сидящего рядом, саму себя, Инграма, находящегося за тысячи километров, все живое, что чувствовало Тьму. – Ты пойми: ты не один. Знаешь сколько всех с Тьмой борется? Знаешь, сколько ангелов? А людей? А остальных? Очень много! Все вместе! Мы победим её. Обязательно победим! У нас другого выхода нет! – Глаза фейри лихорадочно заблестели, на щеках проступил румянец. – Выживем! И лес твой выживет! И животные твои!
- Вместе, говоришь? – Старик задумчиво посмотрел на девушку.
- Да! Вместе! Иначе Тьму не победить!
- Вместе, так вместе. – Велес, ещё секунду назад казавшийся почти нормальным, вдруг довольно осклабился и в следующее мгновение, цепко схватив фейри за руку, исчез вместе с ней.
У Дейзи потемнело в глаза, уши заложило как от сильного ветра, он испуганно моргнула и тут же зажмурилась от яркого солнечного света, бившего прямо в лицо. Фейри охнула, поняла, что лежит на земле. Поморщилась, приподнялась на локтях, озираясь. Перед глазами удивленной девушки раскинулась опушка леса: ни Габриэля, ни цветов сон-травы.
- Ну, чего разлеглась?! Пошли. – Дейзи дернули за плечо, поднимая с земли. – Вместе, так вместе. Это да. Это конечно. Все так.
Старик, мерзко хихикая, потянул за собой опешившую фейри.
- Чего? Кто? – Дейзи удивленно таращила глаза на бога и, наконец-то уяснив тот факт, что её без спросу перенесли в другое место, а теперь куда-то и не пойми зачем волокут, резко остановилась, выдернула руку из схватки Велеса и, набрав побольше воздуха в легкие, закричала на безумца:
- Ты совсем офонарел, придурок старый?! Ты что творишь?! Где я?! Где Габриэль?! Это что за похищения, козел ты, винторогий?! Вернул меня туда, откуда взял, я сказала!
Велес, благоразумно отскочив в сторону от разбушевавшейся фейри, заголосил не менее пронзительно.
- А что ты, охайница такая, едрить твою за ногу, мне про «вместе» говорила? Обмануть старика надумала?!
- Ты совсем больной, да?! Я сказала вместе, а не только мы вдвоём!
- Вот и будет вместе. Ты, да я, да животинки мои! Ты с цветочками вон ловко управляешься, я с животными. Сживемся.
- Ты, дурак старый, женихаться что ли надумал? – Дейзи, от удивления забывшая даже как следует разозлиться, почти с жалостью посмотрела на Велеса. – Совсем котелок не варит, да? Так, давай, возвращай меня назад и я, так и быть, сделаю вид, что ничего не было.
- Ещё чего! Не стану я тут силы тратить на каждую строптивую девку! Будешь делать, что я скажу!
Дейзи, задохнувшись от возмущения, подскочила к старику и врезала ему кулаком в нос. Тот тонко взвизгнул, заверещал и, плюясь от злости, вцепился в фейри. Парочка, не устояв на ногах, упала, превратившись в катающийся по земле клубок из рук и ног.

Вместе с Велесом Габриэль слушал пылкую речь Дейзи, чувствуя, как её слова тугой петлёй затягиваются вокруг сердца, заставляя его беспомощно трепыхаться в груди. Как же ему хотелось, чтобы всё было именно так, как сейчас рисовала фейри, как же ему хотелось безотчётно верить в то, что их зыбкие надежды обретут плоть и кровь, станут прочным фундаментом, которому будет по силам удержать груз свалившихся на них потерь и неудач, который выстоит под огненным градом возмездия, который удержит их всех от падения в непроглядную Тьму. Вера, рождённая вместе с ним, текущая по его венам, наполняющая каждую клетку тела и являющаяся одной из основных составляющих его сути, была недоступна, далека. Она мерцала слабым болотным огоньком где-то далеко впереди – то затухая вовсе, то разгораясь неожиданно ярким светом. Вот бы за ней угнаться, вот бы снова качать её на своих руках… Но она вновь и вновь ускользала, утекала сквозь пальцы, словно мягкий, податливый песок.
Габриэль нахмурился, тряхнул головой, сгоняя с себя некстати разгулявшуюся тоску. Нет, у него не было права на такие мысли, он не должен им поддаваться. Ни сейчас, ни когда-либо ещё. Ангел ласково улыбнулся Дейзи. Хрупкая и нежная фейри с живыми искрящимися глазами, казалось, излучала целый спектр разных по своим оттенкам эмоций. Он подумал о том, что сейчас она больше обычного походила на какое-то неземное, прекрасное существо и гораздо меньше – на простую человеческую девушку. От неё невозможно было оторваться.
Наверное, Велес тоже заметил произошедшие с Дейзи перемены. Он, как завороженный, следил за ней, слегка приоткрыв рот, а затем вдруг резко переменился в лице, дёрнулся к фейри. Габриэль, не ожидавший от затихшего старика такой прыти, рванул за ним, но руки упёрлись в сырую землю. Старик исчез. Вместе с ним исчезла и Дейзи.
Габриэль быстро поднялся, отряхнул ладони и принялся беспокойно озираться по сторонам, надеясь разыскать среди тёмных стволов деревьев гибкую фигурку фейри. Он чувствовал, как в нём просыпается злость: очередная выходка Велеса переполнила чашу терпения ангела. Выругавшись сквозь зубы, он ощупал пространство вокруг потоком энергии и, найдя нужную ему силовую линию, проследил за ней до окончательной точки перемещения. Не теряя драгоценных минут, Габриэль ухватился за неё и через мгновение оказался на незнакомой части леса. Тишину разрезал характерный для Велеса визг, послышалось недовольное сопение, звуки борьбы. Ангел бросился к источнику звуков, перепрыгивая выбухающие из-под земли корни деревьев, расталкивая руками мешающиеся ветки и, наконец, выбежал на небольшую опушку леса, по которой катались два сцепившихся в прочный клубок тела.
- Дейзи! – Габриэль кинулся на выручку фейри. Он легко перехватил её поперёк талии, оттаскивая в сторону от угрожающе вопящего старика. Убедившись, что сильно она не пострадала, ангел усадил её на поваленный ствол дерева. – Посиди здесь, пока я разбираюсь с этим безумцем.
Габриэль повернулся к Велесу, который кое-как поднялся на ноги и теперь недовольно затягивал пояс разодранной фуфайки.
- Ведьма ты вертлявая! – визгливо проорал он, в сердцах притопнув ногой. – Ишь, как к делу, так сразу на попятный пошла. Проклятущее создание! Обманщица! Мой лес – мои правила! Получайте, морды лохматые! Получайте по заслугам от деда Велеса!
Ангел почувствовал, как мелко задрожала почва под ногами, и не стал больше ждать. Он взмахнул рукой, раскрыл ладонь, на которой засиял бледно-жёлтый пульсар, и направил его в сторону Велеса. Вспышка света ударила старика в сгорбленную грудь, отбросив его к толстому стволу многовекового дуба. На лице Велеса застыло удивление, он растерянно захлопал глазами, которые вдруг начали медленно тускнеть, заволакиваясь бледной плёнкой смерти. Они больше не искрились весёлой летней зеленью - потонули в густой болотной трясине.
Габриэль посмотрел на свою раскрытую ладонь и с силой сжал её в кулак. И замер, не решаясь обернуться и проверить, как там Дейзи.

Все произошло так быстро, что фейри едва успела моргнуть: ослепительная вспышка света, шумно-удивленный выдох Велеса, медленно заваливающегося на землю, звенящая тишина во вдруг разом притихшем лесу. Дейзи, что ещё мгновение назад вскочила со ствола поваленного дерева, на который её посадил ангел, готовясь дать отпор обезумевшему богу, отступила назад, не сводя взгляда с распростертого у дуба тела. Тщедушное, хилое, сгорбленное, оно стало стремительно съеживаться, уменьшаться, превращаясь в кучу трухи из под которой со сверхъестественной стремительностью начали пробиваться ростки, потянулись вверх, разрастаясь, утолщаясь, выбрасывая в стороны новые побеги и через мгновение на том месте, где было тело старика осталась лишь большая кочка ярко-зеленой травы, только отдаленно напоминавшая собой очертания лежащего на земле человека.
Фейри, закусив губу, отвела взгляд, чувствуя, как где-то внутри зарождается плач. И уже совсем не важно было, что несколько минут назад она сама превеликим удовольствием готова была вцепиться в лицо Велеса, лишь бы только остановить сумасшедшего, желавшего погубить все живое в этом лесу. Злость и обида схлынули, уступив место едкой горечи сожаления.
Убил... Габриэль его убил... Нет. Не только он. Я тоже. - Дейзи перевела взгляд на ангела, стоявшего к ней спиной. - Мы же обещали, что поможем ему...
От последних слов стало особенно горько. Фейри отвернулась, старясь справится с подступившими слезами. Какими глупыми, какими наивными казались ей сейчас собственные недавние слова о надежде на выживание всего мира, о совместной борьбе, о тех силах, что стали на защиту всего живого. Какой никчемной казалась фейри сама себе!
Если мы не можем совладать с одним стариком, то как совладаем с Тьмой? Я должна была найти способ. Должна была не дотягивать до такого. С ним можно было договориться. Можно было хоть что-то сделать, а не так... - губы Дейзи болезненно искривились. Перед глазами встала совсем другая картина: ночь, гроза, дорога перед красным особняком, катако, разрываемые на части силами природы, насланными на них фейри. Они не были убийцами: ни сама она, ни Габриэль, ни Инграм, ни сотни ангелов и других существ, вставших на борьбу с Тьмой, но убивали снова и снова, точно так же, как и их главный враг. - В этом мире скоро останется только смерть.
Дейзи снова посмотрела на ангела, так и не решившегося повернуться к ней. О чем он думает сейчас? Что чувствует? Вину? Раскаяние? Страх того, что она осудит? Сердце фейри сжалось от ей самой непонятых чувств: странной смеси из щемящей нежности, любви, сочувствия и боли.
Кто я такая, Габриэль, чтобы осуждать? Тем более тебя. Я давно потеряла это право. Да и чем я лучше тебя? Да хоть кого-то?
Девушка, смахнув скатившуюся по щеке слезу, подошла к ангелу, молча взяла его за руку, не глядя в лицо, крепче сжала пальцы.
- Прости. Не нужно мне было так говорить. Пойдем. Надо возвращаться.
Куда? В мир, который захватывает Тьма? Туда, где любимые становятся отверженными и где смерть стала важнее жизни? Но разве они уходили из этого мира? Разве смогли скрыться от него в деревянном доме, затерянном среди гор?
Дейзи в последний раз глянула на яркую зелень только что выросшей травы, так схожую с зеленью глаз погибшего бога.
От этого не спрятаться и не убежать. Может, ты и был прав, Велес. Ты не хотел, чтобы до тебя добрались, не хотел, чтобы тебя изменили. Теперь не изменят. Жаль, что для нас уже слишком поздно.
Фейри, вздохнув, шагнула в сторону, потянув за собой ангела.

Разве такой представлял себе Габриэль развязку этой истории? Разве такого исхода он желал пусть безумному, но светлому по своей сути богу? Очередная чудовищная ошибка – сколько их случается в последнее время? Почему всё теряется безвозвратно, почему исчезает уверенность в том, что силы, выступающие на стороне добра и справедливости, всегда поступают правильно? Габриэль не знал ответов. Ему – архангелу, пережившему не одну войну, не понаслышке знающему, как бывают тяжелы последствия сделанного выбора, теперь было сложно убедить себя в том, что смерть Велеса была неизбежна. Он понимал, что это не так, чувствовал это в слабом голосе фейри, звучавшем за его спиной. От этого голоса становилось невыносимей вдвойне. В нём не было ни осуждения, ни ярости, ни злости, ни ненависти, но, едва услышав его, Габриэль сгорбил плечи и опустил голову, беспорядочно исследуя взглядом взрыхленную почву под ногами.
«Ты права, мы обещали. Я всё испортил. Не поверил в него. Не поверил…тебе», - ангел сделал попытку обернуться для того, чтобы увидеть глаза Дейзи, прочесть в них то, что она пока не решилась ему сказать, но не смог себя заставить даже пошевельнуться. Он посмотрел на скрюченные пальцы, горстью сухих веток лежащих в ладони, с усилием сжал их в кулак и тут же разомкнул, возвращая руке подвижность. А спустя секунду почувствовал, как тёплая ладошка фейри скользнула в его ладонь и крепко её сжала. Габриэль вскинул голову, находя взглядом Дейзи. Светлые, блестящие на солнце локоны скрывали её лицо, и ангел, молча кивнув, отвёл глаза в сторону. Её тихое «прости» продолжало звучать в ушах, Габриэль понимал, что должен что-то сказать, но не находил для неё слов. Всё, что мог сказать, прозвучало бы, как оправдание или как попытка как-то обелить себя, а он этого не хотел. Поэтому молчал, следуя за фейри по неприметным тропинкам, стараясь не производить лишних движений и ничем не выдавать своего присутствия. Когда от молчания стало уже совсем невыносимо, Габриэль глубоко вдохнул и посмотрел на Дейзи:
- Куда мы идём? – вопрос вырвался сам собой. Ангел быстро огляделся. Впереди неслась всё та же тропинка, присыпанная янтарным крошевом еловых иголок, по обе стороны от неё поднимались вверх тёмные стволы деревьев. Кора была кое-где сбита, кое-где изъедена насекомыми, однако, деревья не выглядели больными: шелестящая над головой листва поражала своей изумрудной яркостью и не спешила поддаваться неизбежному тлену. – Странно, - Габриэль опустил взгляд на тропу, ткнул носком ботинка землю. – Судя по всему, тут должен быть ельник. Но его нет.
Вздохнув, ангел остановился. Даже без слов Дейзи, без её красноречивых взглядов, он чувствовал, что с лесом творится что-то странное. Паутина, что оплетала каждый его уголок своими плотными нитями, пока ещё не исчезла совсем, но уже начинала потихоньку затухать, лишённая источника силы. Зов теперь вёл в никуда. Пустой звук, который, как хрупкий карамельный узор, рассыпался на части от легчайшего прикосновения.
Габриэль отошёл в сторону, опёрся ладонью на шершавый ствол дерева.
- Мы должны сделать хоть что-нибудь. Велес… Он заботился о них, как мог. Я не имел права решать за него, не имел права решать жить ему или умирать. Это моя вина. Моя ошибка, Дейзи, - ангел вдруг резко обернулся и посмотрел на фейри. – Не ты, а я должен просить у тебя прощения. Я думал, что смогу позаботиться о тебе, показать, что ещё не всё потеряно, что мы будем бороться, несмотря ни на что. И что на деле? Мы... я ничем не лучше, чем Сихаил. Поступаю и думаю так же, как поступает и думает он. Вновь и вновь.
Замолчав, Габриэль отвёл взгляд. Горечь и боль, разъедавшие его сердце, уже достигли такого уровня, что перестали ощущаться, слившись с организмом в единое целое. Он невольно вспоминал о том, что говорила ему Дагиана, и снова убеждался в справедливости её слов. И сейчас он отчётливо понял: внутри него уже разразился Апокалипсис, и ничего уже не будет, как прежде, какой бы ни был исход их борьбы, обратной дороги нет.
- Я должен сделать хоть что-нибудь! – ангел упрямо мотнул головой, не желая признавать своего бессилия. – Ты лучше знаешь, что здесь сейчас происходит. Чем я могу помочь?

Лес менялся. Дейзи чувствовала это так же отчетливо, как чувствовала тепло от руки ангела в своей ладони. Гибель бога не прошла бесследно: видно, слишком долго Велес жил здесь, слишком много сил вложил, слишком слился со всем живым, чтобы уход его остался незаметным. Фейри почти наяву видела, как распадается ворохом пожухлых, словно покрытых ржавчиной иголок молодой ельник, как вянут разросшиеся пятна черничника, как сгибаются до земли тоненькие осинки, которым уже не суждено было, набравшись сил, вырасти высокими. Велес, умерев, забирал с собой то, что росло и жило по его воле, но само сердце леса, могучее, мощное, живое - было вне опасности. Оно билось сильно и ровно, разнося по руслам вен-стволов живительные соки, дающие энергию для роста всякой зелени. Пугающая же паутина, сплетенная из смертельно опасного зова, исчезла совсем и лес, казалось, вздохнул спокойно.
Зачарованная происходящими переменами, Дейди не сразу обратила внимание на то, что происходило с самим ангелом и лишь когда Габриэль остановился, лишь когда она заглянула ему в глаза, когда услышала звучащее в его словах неприкрытое отчаяние, фейри поняла, что что-то страшное грозит теперь не лесу, а тому, кого она все ещё держала за руку. Бедный, добрый, всегда готовый помочь и простить Габриэль. Только сейчас Дейзи начала осознавать, почему его так настойчиво пытались оберегать старшие братья. В нем не было темной злобы Люцифера или сурового упрямства Инграма, он был готов к этой войне меньше других. Это было ей так близко и так знакомо. Только вот если Габриэль не был готов к войне, то она не была готова к жизни во время этой войны. Не во время и, как знать, может и после. Но она жила. Жила, вопреки собственным чувствам и решениям, на зло всему произошедшему и пережитому, наперекор страху и боли. Жила, пыталась бороться и не собиралась смотреть как тот, кто так дорог ей, собирается сдаться.
- Подожди, Габриэль, тише. Иди сюда. - Дейзи потянула ангела за руку, стала на колени, принуждая друга опуститься рядом, не отрывая взгляда от его глаз, словно удерживая невидимую, но ощутимую для них двоих связь. - Ты не виноват. Мы не помогли Велесу, но он сам не хотел этой помощи, ты знаешь. Это его выбор. У каждого он свой. У тебя. У меня. У всех остальных. - Девушка охватила лицо ангела ладошками, переходя на шепот, приблизила своё лицо к лицу Габриэля так близко, что почти ощущала на коже его дыхание. - Ты не Сихаил, нет. Поверь мне, я знаю. Не спорь. Ты лучше. Может быть, ты лучше нас всех, всех, кто увяз в этой грязи. Не позволяй себе сдаваться. Никогда. И ты делаешь. Ты так много делаешь. Для мира и для меня. Не опускай рук. Я не могу лишиться и тебя, понимаешь? Пока ты веришь, буду верить я. Слышишь меня? - В зелёных глазах фейри заплясали, отливая золотом, быстрые искры. - Нельзя сдаваться, потому что мир ещё жив. Я чувствую. Я знаю. Как этот лес. То, что тут исчезает - это неважное, наносное. А лес выстоит. Выживет. Как и вес мир. Если только дать ему шанс. Мир гораздо сильнее, чем ты думаешь. И этот лес сильнее. Чувствуешь? Видишь?
Дейзи, закрыв глаза, по прежнему не опуская ладоней, коснулась лбом лба ангела. За спиной её раскрылись два прозрачных крыла. Она и сама не понимала толком, что делает, но сила, та сила, что проснулась в ней после Чикаго, те способности, о которых её предупреждала Старшая и от которых она отказалась, которые прятала в себе, потому что боялась их, боялась того, что они могут принести, что мог заставить её увидеть и понять, сами знали, что нужно делать. И Дейзи, до этой минуты так их боявшаяся, наконец-то приоткрыла ту тяжеловесную дверь в сознании, за которой заперла их. Приоткрыла впервые, все ещё очень боясь, но мирясь с этим страхом ради Габриэля.
Фейри замерла, едва дыша, передавая ангелу то, что чувствовала теперь сама: безграничную силу пробивающихся к свету молодых ростков, живительную энергию солнца, упрямую волю тянущихся ввысь могучих деревьев, красоту лесной песни, сложенной из птичьих трелей, шепота листвы, сердцебиения зверей - все то, что было жизнью, то, что требовало защиты и готово было себя защищать, то, что щедро делилось свей силой с каждым, кто только захотел бы ему помочь.

Так бывает. Одно незначительное в общем масштабе событие становится переломной точкой, после которой остаётся либо окончательно сдаться, либо найти в себе силы, чтобы принять и примириться с произошедшем и продолжить упрямо идти к намеченной цели. Но что, если цели, как таковой, уже нет? Они жили в мире, в котором властвовала неопределённость. Пока ещё невидимая глазу, она уже отравляла реальность, преследуя каждого ощущением тревоги, чувством заброшенности, всеобщего опустения. О каком будущем они вели речь, когда сами не знали, что ждёт их за следующим поворотом, и не могли предвидеть, на что им придётся ради него пойти? Габриэль знал, что просто не будет, что это только начало трудного пути, по которому им всем, так или иначе, но придётся пройти до конца. Он был в ответе за этот мир, его призвание – оберегать то, что создано им, а не разрушать, но в последнее время всё выходило иначе. Сотни невинных жертв загубленных, если не его собственными руками, то последствиями принятых им решений, потому что так правильно, математически верно. И кто решится оспорить эти решения, кроме него самого? Кто осмелится сразиться с безжалостными столбиками цифр, выстроенных грозным строем, готовым уложить на лопатки любого, рискнувшего апеллировать жалкими боевыми единицами против целой шеренги чисел? Никто. Потому что далеко ещё до времени, когда придётся оглянуться и посмотреть на оставленные позади камни.
Габриэль опомнился только тогда, когда почувствовал, как к нему приблизилась Дейзи, вновь беря его руку в свою и ведя за собой. Если бы он и хотел, то не смог не подчиниться этому простому жесту, не откликнуться на немую просьбу девушки, которая, казалось, легко могла заменить собой целый мир. Ангел послушно опустился на колени, ощущая сквозь плотную джинсовую ткань твёрдую плоть земли и пушистую мягкость еловой подушки, спружинившей под весом тел, глядя в яркие, сверкающие золотыми брызгами глаза фейри. Однажды она появилась в его жизни, влетела в неё, словно сбившаяся с дороги бабочка, неся на своих хрупких крыльях тысячи радужных красок, и была так непостижимо-прекрасна, что сложно было выстоять и остаться равнодушным. Он не знал, где начиналась его любовь к ней – с глаз ли, поражавших своей глубиной и затаившемся в этой глубине смыслом, или же всё дело в её эфемерной хрупкости, отзывавшейся понятным желанием оберегать, держать подальше от всех несчастий и бед, хранить, как самое ценное и дорогое рядом с бьющимся в тревожном ожидании сердцем.
Он слушал её слова, ощущая, как проникает в него чувство необъяснимой теплоты, благодарности, нежности – и слова эти были бесценны. За этот короткий период времени, прошедший с их первой встречи до сегодняшнего дня, Дейзи успела стать для него не только девушкой, в которую он был безоглядно влюблён, но и самым настоящим, преданным и верным другом. Рядом с Дейзи казалось, что вся его долгая жизнь была лишь подготовкой к встрече с ней. И она была права. Если она, маленькая, но храбрая фейри, не сдаётся, то почему тогда сдаётся он – архангел, переживший не одну войну, познавший и не такие ужасы умирающего мира?
Габриэль почувствовал, как вслед за растерянной неловкостью приходит чувство стыда. Это он должен быть для неё опорой, он должен вселять в неё уверенность и надежду, а не портить всё окончательно. Ангел вдохнул, чувствуя, как вместе с чистым лесным воздухом в лёгкие поступает неуловимо-цветочный аромат волос Дейзи, хотел было что-то сказать, но замер, остановленный потоком неизвестной силы, вдруг коснувшейся его сознания на каком-то интуитивно-чувственном уровне. Возможно ли было передать словами то, что показала ему фейри, не упустив при этом ни единой детали?
Глаза Габриэля удивлённо расширились.
- Дейзи… - только и смог прошептать он, вглядываясь в юное девичье лицо знакомое и незнакомое одновременно. Она стала другой, ещё более непостижимой и прекрасной. Сама Жизнь. Неужели она действительно всегда так видела этот мир? Мир сильный, способный выдержать если не всё, то многое. И пусть этот лес – всего малая его часть, но разве не из малого и складывается необъятное целое? Ангел тихонько подался вперёд, крепко обнимая фейри.
- Спасибо тебе, Дейзи, - Габриэль вновь вдохнул свежий аромат её волос, улыбнулся, пряча свой взгляд за её спиной. – За всё спасибо. Теперь я действительно вижу. И верю тебе. Верю в нас. В то, что все мы выстоим. У нас ведь просто нет другого выхода, верно?

Дейзи чуть не опоздала, едва успела оборвать поток той энергии, которой так щедро делилась с ангелом, до того, как в него влилось иное, то страшное и темное, что сжимало все живое невидимыми стальными тисками, то, что тоже стало теперь частью мира, что она боялась чувствовать и от чего отгораживались, отказываясь от своих способностей фейри.
Тьма. Как глубоко она проникла в мир? Сколько успела поглотить? - Дейзи на мгновение зажмурилась. Собственные сверхъестественные возможности, которыми она не пользовалась с той роковой чикагской ночи, когда, и сама не зная, прошла инициацию, теперь не просто восстановились, но, как и предсказывала Старшая, стали сильнее. Фейри не сомневалась: пожелай она узнать точно, где сейчас проходят границы Тьмы, где, корчиться от боли содрогающийся в мучительных спазмах гибнущий от Тьмы мир - она бы узнала. Но не хотела этого, боялась, не желала думать, среди прочего ещё и потому, что всё это было связано с ангелом смерти. Сейчас, расстроенная всем произошедшем, уставшая, напуганная, она не могла думать ещё и об Инграме. - Спокойней. Я нужна Габриэлю. Давай, соберись же!
Дейзи, радуясь тому, что ангел обнял её, дав короткую передышку, медленно вздохнула и, выпрямившись, заглянув в глаза Габриэля, услышав его слова, нашла в себе силы улыбнуться, надеясь на то, что улыбка вышла не слишком уставшей.
- Правильно, у нас нет выбора. Нам его не дали, Габриэль. Всё это, - фейри обвела взглядом лесную поляну, - все живое не дает нам выбора. Мы не можем сдаться. Мы должны это защитить. - Тонкие девичьи пальчики сжали мужскую руку. И это несправедливо! Это несправедливо - лишать возможности выбирать!
- Пойдем. - Дейзи потянула ангела за руку, словно боясь его отпустить, то ли опасаясь того, что снова увидит на его лице то страшное выражение обреченности, что видела ещё несколько мгновений назад, то ли боясь, что не выдержит сама сломается под гнетом только что прочувствованного и собственных страхов и горестей. - Пойдем, здесь от нас больше не будет толку.
Можно подумать, от меня он хоть где-то будет...

Этот вечер был словно повторением предыдущего: тот же мягкий тёплый свет от горящего камина, та же большая кружка чая, одеяло из овечьей шерсти, только в отличие от того, первого вечера, на этот раз Дейзи сидела не в кресле. Теперь она устроилась на полу, рядом с камином, на ещё одном расстеленном одеяле, в объятьях ангела и эти перемены фейри не променяла бы ни на какие другие. Они сидела молча, не торопясь нарушать возникшей тишины, зная, что эта тишина не в тягость им двоим. Откуда-то из глубины памяти всплыли давно прочитанные слова о том, что разговаривать можно с кем угодно, молчать - только с самыми близкими и Дейзи улыбнулась, понимая, что согласна с этими словами на все сто. Ей, все-таки, хотелось сказать Габриэлю многое: рассказать о том, как много он для неё значит, каким важным и нужным стал, ещё раз сказать спасибо за все то, что он сделал для неё, никогда ничего не требуя в замен, но она понимала - он не станет слушать, начнет едва ли не испуганно отнекиваться, лишь бы только не принимать причитающееся ему по-праву благодарности. Что ж, в этом и был весь он - её Габриэль. И от понимания того, что этот архангел, воин, защитник, сверхсущество ещё немножко и просто её Габриэль становилось теплее, чем от чая и одеяла вместе взятых.
Дейзи чуть повернулась, протянула с улыбкой ангелу их одну на двоих чашку, заглянула в его глаза, радуясь тому, что не видит в них тени того разрушительного отчаянья, что настигло его в лесу. Конечно, она не обманывала себя - знала, что это отчаянье никуда не делось, что сидит где-то там, глубоко внутри, отравляя своего хозяина, знала потому, что тоже самое происходило и с ней. Но в этот вечер стены старого деревянного дома получили особу власть над миром, огородив своих обитателей от страхов и тревог и они позволили им сделать это.
Пускай и только на вечер. - Дейзи, прикрыв глаза, удобнее откинулась на ангела, натянув одеяло до подбородка. - Один вечер - это ведь тоже много.
Где-то под полом застрекотал сверчок и в его стрекоте маленькой фейри чудилась правота собственных мыслей: порой один вечер - это целая жизнь, которая будет длиться вечно, пусть только и в памяти тех, кто его прожил.

Всё произошедшее за день казалось дурным сном, который, однако, вспоминался снова и снова, прокручиваясь смазанными кадрами в голове, наполненной гулом чужих мыслей, и превращаясь в ещё более чудовищную картину, где вместе с Велесом погибали и другие – братья, друзья, случайные, но запавшие в сердце знакомые, просто чужие люди, которых ангел встречал когда-то и большинство из которых, наверняка, сейчас уже были мертвы. Габриэль был рад, что сегодня ему не надо в своих мыслях искать Дейзи, гадая, где она и с кем, грустит или смеётся, в безопасности ли она или же нет. А что до остальных… Сегодня в нём жила только одна фейри. Поэтому, когда очередная вспышка воспоминаний пронзила сознания, и в эту же секунду он услышал в своей голове натянутый голос Итуриэль, Габриэль решил, что с него довольно, и отгородился ментальной стеной от собратьев. Сразу стало как-то свободней и легче. Мысли уже не путались, а взгляд умирающего старика потихоньку угасал в водовороте памяти.
Рядом, тесно прижавшись к нему под тёплым пледом, сидела Дейзи. Его рука бережно обнимала её хрупкие плечи. Дрова в очаге шипели с весёлым треском, пламя горело ровно, но ярко, окутывая маленькую комнатку каким-то особенным, магическим теплом. Габриэль рассеянно разглядывал пляшущие на стенах тёмные фигурки, пытаясь угадать в их очертаниях действующих лиц импровизированного спектакля теней. Иногда получалось, и где-нибудь в дальнем углу комнаты ему виделись то засевший в малиннике медведь, то портной, скорчившийся над столом с выкройками тканей, то бросившийся наутёк заяц, а один раз шевельнула мохнатыми кисточками ушей грациозная рысь и одним прыжком достигла высокой кедровой ветки, а потом исчезла из виду. Габриэль скосил взгляд на Дейзи, с улыбкой принял из её рук кружку с чаем и, прежде чем сделать глоток, долго рассматривал красивый девичий профиль, зная, что она не чувствует на себе его взгляда. На нежно-розовых щеках фейри плясали тени длинных ресниц, что не давали поймать ярко-изумрудный взгляд её глаз, облако воздушных волос, по-прежнему окутанных ароматом лесных трав и свежестью еловой хвои, принуждало обмануться и поверить, что сидящая рядом девушка вовсе не девушка, а призрачное существо, невероятное создание мира, существующее по своим законам и правилам, одухотворенное своими, несхожими ни с чем мечтами, помыслами и идеям. Одна во Вселенной. Единственная яркая звезда, вопреки всему сияющая на тёмном небосводе. Как долго она ещё сможет светить? Хватит ли у неё сил? Будет ли она бороться до конца? Такая хрупкая, невесомая, невероятно нежная звезда, которая пылает ярко для тех, кем дорожит и кого беззаветно любит. Габриэль не знал, что происходит между ним и Дейзи. Он просто перестал об этом думать, запретил себе тревожить её покой и стал для неё тем, кем она позволила ему быть – другом, заступником, защитником, - не в силах держать себя с ней на расстоянии, потому что смысл отныне был только в ней одной. Всё в ней интересовало, притягивало его, а она по-прежнему оставалась недосягаема, как та сияющая звезда, всё в ней являлось загадкой и волшебством, сосредоточением высших сил, что причудливым образом сплелись в ней, чтобы дать начало чему-то совершенно иному. Чему-то, с чем она сегодня позволила ему познакомиться.
Спокойная атмосфера тепла и уюта тяжёлым грузом навалилась на плечи, заставляя напряжённые мышцы расслабиться и наполниться усталостью. Ангел расслабленно откинулось на сидение кресла, мягко привлёк фейри к себе, крепче обнимая, и не заметил, как задремал, погрузившись в чернильную тьму сна. Когда он открыл глаза, по-прежнему стояла глубокая ночь. Огонь в очаге потух, лишь редкие вспышки искр прорезывали красными огоньками окружающую темноту. Габриэль осторожно повернул голову и посмотрел на Дейзи. Она, трогательно подложив под щёку ладонь, спала, прижавшись к его груди. Ангел не сумел сдержать улыбки и легко коснулся губами макушки фейри, стараясь не разбудить. Но, подняв взгляд, он понял, что что-то изменилось. Нахмурившись, Габриэль взглянул в сторону прохода в комнату и удивлённо приподнял брови, заметив, как к нему приближается девушка-ангел с широкой золотистой косой, переброшенной через правое плечо:
- Итуриэль? А ты-то тут какими судьбами?..